Сейчас преподобный отец Иеремия, истерзанный и измятый, стоял в роскошном вестибюле. Вылощенный джентльмен, который еще с утра утратил вежливость, выслушивал его просьбу.
Почтенный отец решил, что судьба, пославшая ему марсиан, возложила на него священную миссию первым приобщить их к лону святой церкви. Для этого он, никогда не выезжавший дальше Нового Вифлеема, притащился в этот Вавилон и ценой невероятных усилий приблизился к благодатной цели.
Священник настойчиво просил доступа к сэру Арчибальду Рувинскому, о котором знал из газет как о некоем импрессарио, ведавшем всеми делами марсиан.
Мистер Лост, одни из референтов объединения, отказывавший сегодня и более видным лицам, хотел было дать знак выкинуть вон этого назойливого просителя, но внезапно изменил решение — старикашка мог дать интересный материал для утренних выпусков. Снисходительно взглянув на отца Иеремию, он велел ему ждать и поднялся наверх.
В просторном банкетном зале отеля было шумно, несмотря на то что, за длинным столом собрались только избранные. Кончился поздний ужин. Все были утомлены, но возбужденно этого вечера сказывалось в оживленном разговоре и громком смехе.
Марсиане, с трудом научившиеся сидеть на стульях, рассеянно перебирали руками содержимое своих тарелок. До сих пор они упорно отказывались от мяса. Очевидно, из-за особенностей марсианской фауны такая пища была для них непривычна.
Майк, которого события этих дней вознесли на высокую ступень газетного мира, оставив омара, пытался объяснить что-то одному из сидевших рядом марсиан.
Бойкий корреспондент справлялся лучше всех с этом трудной задачей, оставив далеко позади ученых, переводчиков и художников, приглашенных для этом цели. Он усвоил систему своеобразных ребусов-иероглифов. Скатерть вокруг него была испещрена рисунками, так же как салфетки, валяющиеся под столом у его стула.
Дружный смех встретил вошедшего мистера Лоста. Один из марсиан, всегда отказывавшийся от спиртного, поддался настойчивым уговорам Майка и хлебнул через свою трубку добрую порцию виски. Теперь он задыхался, широко открыв рот, и жалобными жестами отвечал на чириканье своих друзей.
Арчибальд Рувинский, большой, тучный мужчина, выслушав мистера Лоста, встал, с шумом отодвинул стул и. продолжая улыбаться, вышел из зала. За ним последовал Майк, без которого не могло обойтись ни одно событие.
Уже спускаясь по лестнице, Майк узнал жалкую фигуру священника и, опередив спутника, бросился к нему, как старый знакомый.
