– Экий вы, право, любопытный. Может, мне биографию его краткую изложить? – Лаврентий Кузьмич изобразил нечто отдаленно напоминающее улыбку и больно дернул за бинт.
– Ай. Нет, не надо биографию, достаточно просто, в общем.
– В общем? Обычный человек, попавший однажды в необычные обстоятельства.
– Что за обстоятельства?
– Он вам сам расскажет, если посчитает нужным. Хотя вряд ли это случится.
– Ну и ладно. Если о командире не хотите распространяться, расскажите тогда, как сами здесь оказались. Вы не похожи на прирожденного головореза.
– А кто похож? – задумчиво спросил доктор и философски развел руками. – Все люди одинаковы по сути своей. У всех были отцы и матери, у всех было детство, отрочество и юность. Каждый строил планы на будущее, и мало у кого в эти планы входило участие в рейдерском отряде. Как думаете?
– Ну, наверное.
– Наверное. Вот и у меня планы были совсем другими. Они даже успели осуществиться частично. Я, если так уж хотите знать, с детства мечтал медициной заниматься. У меня и отец, и дед врачами были, с малолетства мне эту науку прививали, говорили: «Учись, Лавр, учись. Врачи всегда нужны, выучишься – цены тебе не будет». – Лаврентий Кузьмич замолчал, задумался и даже бинт перестал разматывать.
– Ну и?.. – вывел Стас доктора из оцепенения.
– Ах, да, простите. Бывает, задумаюсь так… – Лаврентий Кузьмич сделал витиеватое движение рукой, изображающее, видимо, сложную траекторию полета мыслей, после чего вновь приступил к разматыванию бинтов. – Ну и неправда это все. Очень скоро я понял, что цена есть каждому, вне зависимости от заслуг и званий.
– А что случилось?
– Молодой человек, неужели вам действительно это интересно?
– Да, интересно. Я, честно говоря, не особо часто встречаю в лесу врачей, к тому же изъясняющихся литературным языком.
Лаврентий Кузьмич снова улыбнулся, в этот раз уже с меньшей натяжкой.
– Я, признаться, тоже не каждый день лечу наемников, способных поддержать беседу без чередования русского языка с матом в равных пропорциях. А случилась со мной не такая уж и интересная, в сущности, история. Года три тому назад – как время летит – работал я в муромском госпитале. Вообще-то я там с семнадцати лет работаю… работал, простите, но тот год для меня стал последним. А начиналось все так замечательно. Меня как раз тогда заведующим хирургическим отделением назначили, это почти через тридцать лет работы, но радости все равно было хоть отбавляй. Гордый ходил. Признание, почет, уважение… И буквально через пару недель поступает ко мне парень молодой, вашего возраста примерно, с раздробленным бедром и рваными ранами мягких тканей. Прораб, строительством участка стены руководил. Говорили, что свая железобетонная сорвалась при установке. Операция длилась одиннадцать часов, ногу мы залатали, думали, что спасли, но… увы, началась гангрена. Конечность ампутировали, однако было уже поздно, заражение пошло дальше, и пациент умер. А потом выяснилось, что паренек – двоюродный брат жены Грицука.
