Кочергин слушал Успенского молча, вперив неподвижный взгляд в дощатый пол. Наконец он поднял глаза на своего бывшего боевого командира:
– Иван Андреевич, я так теперь должен вас величать, зачем вы здесь? Вы можете на меня рассчитывать. Многие наши братья отдали свои жизни за правое дело, теперь наша очередь.
Успенский долго смотрел на Кочергина, потом, решившись, проговорил:
– Дорогой Иван Ильич, мне не нужна ваша жизнь. Но от помощи не откажусь. Буду с вами откровенен – ваша искренняя готовность принести себя в жертву ради Отечества заслуживает откровенности. Я прибыл сюда с вполне определенной целью. Только не говорите мне, что я начитался романов Буссенара и Майн Рида, каким бы фантастическим не показался вам мой рассказ. Так вот, в Синьдзяне я познакомился с одним священником, отцом Иренеем. После злодейского убийства епископа Верненского и Семиреченского Пимена большевиками в 1918 году, который был наставником отца Иренея, сей священник, после длительных и опасных блужданий, оказался в Урумчи вместе с остатками Белого воинства. Я помогал ему выжить в этой неприветливой для нас стране, не дал умереть от голода. Но когда мы отходили к Алтаю, отец Иреней сильно ослаб. Было ужасно холодно, и мы все мучились от страшного истощения. Редкая убитая дичь была единственным нашим спасением. В отряде было более пяти тысяч человек, из них полторы тысячи погибли в пути от недоедания. Среди них оказался и отец Иреней. Он умирал у меня на руках посреди заснеженной Джунгарской степи. Перед смертью священник поведал мне об одном секрете, который хранил по завету владыки Пимена. Епископ, будучи в Урмийской миссии, открыл тайну древнего захоронения сокровищ христиан–несториан, которые во времена нашествия Чингисхана закопали в пещере золотые и серебряные вещи. В сущности речь идет о двух кладах, которые с трудом увезли на себе двести верблюдов. Епископ Пимен с помощью отца Иренея пытался обнаружить этот клад в 1916 году, но восстание туземцев помешало довести дело до конца. Уже будучи епископом Семиречья Пимен вновь пытался добраться до сокровищ, но его убийство красноармейцами отряда Мамонтова поставило точку в этих исканиях. Он хотел найденные богатства отдать на дело Белого движения, на спасение нашей гибнувшей Родины.
– И эта пещера находится где–то недалеко отсюда? – предположил Кочергин.
– Да, вы правы. В районе реки Кутурга.
– Я знаю те места, – отозвался Иван Ильич, – неоднократно охотился, но ни разу не слышал ни об одной пещере в тех краях. Больше того, вокруг Иссык–Куля неизвестно о существовании каких–либо пещер вообще, кроме большого грота в ущелье Зуука, в свое время в нем было киргизское укрепление, и пещер на островке близ Светлого мыса, которые когда–то выкопали монахи из Свято–Троицкого монастыря.
