И тут мы нашли наконечник стрелы. Почему–то он был медный, небольшого размера и с тупым углом заточки. По всей вероятности, такой стрелой охотились на мелкую птицу и дичь. Энтузиазм вновь проснулся в наших утомленных душах, и мы продолжили наши поиски. К вечеру мы нашли пару караханидских монет одиннадцатого века и несколько бронзовых нашивок на одежду. Мы возвращались к машине гордые и счастливые. Вместе с нами возвращались и пасшиеся на лугу домашние птицы лесника – несколько индюков и стая кур.
Мы подошли к краю плато. Внизу под нами, ниже метров на пятьдесят по вертикали, вилась река Шамси. Чуть далее по ущелью на уютном лугу расположились домишки лесника. Тропа спускалась прямо к ним. Индюки тоже подошли к краю терраски и, вдруг, сорвались вниз в планирующем полете. Признаюсь честно, я впервые видел, чтобы домашняя индейка так лихо «вставала на крыло». Штук шесть солидных крупных индюков планировали прямо к своему дому. Следом за ними, вытянув от напряжения шеи, по склону неслись куры. Они не надеялись на силу своих крыльев, а больше полагались на свои ноги.
В Бишкеке мы обнаружили, что все–таки пробили картер двигателя. Масло текло на землю тоненькой струйкой. Машину пришлось ставить на ремонт.
4.
Но мы, ободренные и раззадоренные первым успехом, рвались на новые поиски. Я принялся расписывать красоты Шамсинского ущелья своей жене Свете. Я рассчитывал, что она клюнет на приманку и отвезет нас с Шестопаловым к месту раскопок на своей машине. Так оно и случилось. Серебристая «Хонда–Одиссей» с полным приводом и более высоким зазором между корпусом и дорожным полотном спокойно проехала там, где мы с Шестопаловым практически ползли на днище «Мазды».
Вскоре мы втроем стояли на плато. Светлана, понаблюдав, как мы с Володей выкапываем болты и гайки, заскучала. Половина плато уже выглядела словно после артобстрела. Правда, мы с Володей старались засыпать выкопанные ямы. Увидев, сколько времени и упорства требуется порой, чтобы отыскать в пыли маленький осколочек металла, Света, махнув на нас рукой, ушла завтракать. На ее приглашение присоединиться к трапезе Володя сурово ответил: «Не заработали еще!» Вскоре у нас были первые находки. Это была большая металлическая пряжка от пояса в виде изогнутых рогов и небольшая бронзовая нашивка с надписью арабским шрифтом. Пряжку мы с гордостью отдали рассматривать Свете – в доказательство того, что мы находим не только болты и гайки. Мы тут же про нее забыли, увлеченные новым сигналом прибора и новым поиском. К вечеру, вспомнив о находке, мы попросили Свету вернуть ее нам. Но Света недоуменно развела руками: «Вы же не сказали, что она вам нужна. Я ее посмотрела и выкинула!» Мы искали злополучную пряжку. Но не в этот, ни в последующие наши приезды обнаружить ее так и не удалось. Пряжка вновь канула в Лету.
