Не единожды мы одолевали те семьсот километров дороги, которые отделяют столицу Киргизии от Оша. Когда–то этот путь был исключительно тяжел. Шоссе вьется через горные перевалы, подымаясь вплотную к границе вечных снегов, проходит через несколько туннелей, пробитых в толще гор, спускается по живописным ущельям. Зимой путников подстерегают «белые драконы гор» – снежные лавины, норовя смести с трассы назойливые машины и заносчивых людишек, жмущихся друг к дружке в тесных салонах автомобилей. Ржавые останки жертв «белых драконов» до сих пор покоятся вдоль трассы, напоминая водителям, что они лишь гости в этих заоблачных местах.
В течение шести лет дорога Бишкек–Ош находилась в состоянии ремонта, и движение по ней было сущим адом. Туннели закрывались время от времени, каждый участок дороги приходилось проходить после долгого ожидания своей очереди. Несмотря на то, что грунтовое покрытие постоянно поливалось водой, кругом стояло густое облако пыли. Она обволакивала идущие машины, заполняла салоны, толстым слоем лежала на всех склонах окружающих гор и на работающих людях. Теперь все это позади. Дорога проходит между зелеными альпийскими лугами Сусамыра, спускается по красивому, поросшему елями, ущелью Чичкана, длиной лентой обвивает «рукотворное море» – Токтогульское водохранилище, переваливает через перевал Кумбель и устремляется вниз в благодатную Ферганскую долину. Монотонная хорошая дорога располагает к дремоте пассажиров, но и представляет немалую опасность для водителей. Задремав, они рискуют проснуться в перевернутой машине. Вдоль высокой насыпи видны следы таких досадных аварий: перевернутые КамАЗы, улетевшие в кювет легковые автомашины. Мы, пассажиры, дружно клюем носами.
Цель нашей поездки не Ош, а Исфана, которая находится на триста километров дальше. Это самый юг Киргизии. Там совсем другая страна. Если север и центр Кыргызстана – это зеленые горы, увенчанные белыми шапками снегов, глубокие ущелья, в которых с шумом несутся полноводные реки, а склоны поросли арчой и елями, то юг – это выжженные горные склоны, редкие желтые реки, несущие воды вперемешку с глиной, обширные безжизненные пространства, обожженные безжалостным солнцем. Жизнь жмется к воде, заполняя места вокруг рек и родников. Где–то в центре пустынного района недалеко от горного хребта Сары–Тоо лежат «бэдленды» – удивительный мир, который приводит путешественника в состояние шока. Пласты песчаника, некогда бывшие дном первобытного океана, вздыбились к небу каким–то подземным штормом и внезапно застыли, словно по мановению волшебной палочки Творца. Дорога вьется по дну каньона, прорезанного между разноцветными массивами песчаника и выходами меловых отложений юрского периода. Ярко–красные песчаники горят на фоне белых и желтых глин. По ним черной причудливой вязью змеятся слои угля. Точно гигантские красные черви, протянулись по холмам выходы красных глин, отороченные желтыми полосами. Так может выглядеть только Марс или Луна, но никак не наша зеленая планета. В этом мире живут фаланги, скорпионы и ящерицы, в воздухе парят одинокие грифы. Дно каньонов усеяно окаменелыми раковинами, возраст которых не одна сотня миллионов лет, круглыми каменными шарами, внутри которых пустота. Некоторые из них из песчаника, другие из халцедона различных оттенков: от чисто белого до почти дымчато–черного. Внутри халцедоновых конкреций, как называют шары геологи, прячутся щеточки кристаллов.
