– Лед треснул! – взвизгнул кучер, и, в одно мгновение, коляска вместе с лошадьми и пассажирами рухнула вниз в образовавшуюся полынью. Кучер, словно обезьяна, метнулся с козел в сторону и упал неподалеку от кромки треснувшего льда. Вода в полынье кипела. Тройка лошадей отчаянно боролась за жизнь. Они вспенивали воду копытами, разбивали попадающий им под ноги лед, расширяя полынью. Но коляска, перевернувшись, камнем пошла под воду, увлекая за собой животных и находящихся в ней людей. Стрижевский вытолкнул из экипажа Северцова и сам выпрыгнул следом. Вода леденящими клещами обхватила его со всех сторон. Намокшая одежда свинцом тянула вниз, в черную воду. Стрижевский отчаянно работал руками и ногами. Ему удалось ухватиться за край льда, но он не в силах был выползти из воды. Еще немного – и Стрижевский выпустит скользкий лед и воды сомкнутся над его головой. Внезапно он почувствовал теплую руку, вцепившуюся в его ладонь. Несколько минут борьбы и Стрижевский оказался вытянутым на лед. Рядом с ним стоял перепуганный кучер.
– Где Северцов? – прохрипел Стрижевский, с усилием вставая на ноги.
Обернувшись, он заметил Николая Алексеевича в самом центре полыньи. Лошади били его своими копытами, но Северцову удавалось удерживаться на поверхности. Намокшая меховая доха сковывала его движения и неумолимо тянула вниз. Стрижевский и кучер беспомощно стояли у края полыньи и наблюдали за мужественной борьбой ученого. Отчаяние охватило все существо Василия Михайловича. Он ничем не мог помочь Северцову.
Наконец лошади и экипаж навсегда скрылись в черных водах Дона. Николай Алексеевич из последних сил доплыл до края полыньи. Стрижевский и кучер мертвой хваткой вцепились в него и попытались вытащить его из воды. Северцов был грузен и обессилен борьбой за жизнь, намокшая одежда весила очень много. Все усилия Стрижевского и кучера извлечь ученого из воды ни к чему не приводили, Северцов вновь соскальзывал в воду. Собрав всё же остаток сил, они кое–как втащили Николая Алексеевича на лед. Северцов был бледен, и Стрижевский с ужасом подумал, что ученый сильно переохладился. Надо было двигаться, чтобы согреться.
– Василий Михайлович, где мой портфель с бумагами? – едва различимым шепотом спросил обессиленный Северцов Стрижевского.
– Ради бога, Николай Алексеевич, – отчаянно закричал Стрижевский, – вас спасать надо, а не бумаги!
Северцов теперь сидел на льду. Вода на его одежде уже замерзла длинными сосульками.
