Бармен заорал, перекрывая шум: «Все вон отсюда!»
Но все и так сматывались, чтобы не попасть в свидетели. На тех, кто мешкал, бармен орал: «Все вон отсюда, не то позвоню в полицию».
Тревора отпустили; он поднялся на ноги и вышел в сопровождении Колли и Бьюти, которая на виду у всех плюнула Тревору в физиономию и дробно засеменила прочь по Парковому проезду.
Остались Дикси и Дугал. Она заявила ему:
— Он же в тебя метился. Свинья ты пакостная, хватило же нахальства увернуться.
— Вон отсюда, не то позвоню в полицию, — сказал бармен, качаясь взад-вперед, как ванька-встанька.
— Мы из одной компании с пострадавшим, — сказал Дугал, — и если ему не под силу будет идти, то я позвоню в полицию.
— Попрошу за мной, — сказал бармен.
Хамфри держал голову над тазом; сбоку стоял Тони и лил на порезы холодную воду. Судя по всему, он считал это одной из своих нудных вечерних обязанностей.
— Боже, какой у вас жуткий вид, — сказал Дугал. — В силу моего рокового недостатка я, пожалуй, не смогу и глядеть на вас.
— Свинья он пакостная, и больше никто, — сказала Дикси, — хватило нахальства подставить вместо себя другого парня.
— Заткнешься ты или нет? — попытался выговорить Хамфри.
Бармен суетливо проводил их до машины Хамфри. Дугал сел за руль и сначала отвез Дикси домой. Она сказала ему:
— Так бы и плюнула тебе в рожу, — и хлопнула дверцей.
— Да заткнись ты, — выговорил Хамфри.
Затем Дугал отвез Хамфри в амбулаторное отделение больницы Святого Георгия.
— Как мне ни мучительно ездить туда-сюда через реку, — сказал Дугал, — но нынче вечером, пожалуй, нам лучше держаться подальше от южного района.
В больнице он рассказал, что Хамфри, выходя из машины, споткнулся о бутылку с молоком, бутылка с молоком разбилась, а Хамфри упал ничком на осколки. Хамфри согласно кивал. Сестра промыла и заклеила пластырем его порезы. Дугал сообщил, что Хамфри зовут Дугал-Дуглас и что живет он на квартире у мисс Чизмен, Челси Райз, 14, третий Ю-3 сектор. Хамфри было велено зайти через неделю, и они поехали домой, к мисс Фрайерн.
— И не видать мне ее, как своих ушей, до будущей субботы, потому что вечерами она работает билетершей в кинотеатре «Дворцовый», — сказал Хамфри Дугалу без четверти двенадцать ночи. Он сидел на постели в полосатой пижаме и по мере сил поддерживал беседу; но щека его была заклеена пластырем, и поэтому рот сползал на сторону. — Ей и в голову не придет отгулять хотя бы один день в счет отпуска: как же, ведь в сентябре медовый месяц, и надо копить, копить и копить. Посмотреть, как она надрывается, так можно подумать, будто я плохо зарабатываю. И вот вам результат — она теряет чувство пола.
