Не отнимая широкой ладони от рта Нелли, Тревор тихо зашептал ей на ухо:
— Кто с ним в одной шайке, Нелли? Где ключ к шифру? С меня десять фунтов, Нелли.
Она покрутила головой, и Тревор убрал мокрую руку с ее рта.
— Кто с ним в одной шайке?
— Он иногда прогуливается с мисс Кавердейл. Гуляет с той белобрысой контролершей, которая ушла к Дроверу и Уиллису. Больше из его шайки никого не знаю.
— А кто из мужиков?
— Я узнаю, — сказала она. — Я разузнаю, сынок. Потерпите.
— Кто такая Роза Хэтэуэй?
— В жизни о ней не слыхала.
Тревор достал из внутреннего кармана свернутый в трубочку черновой блокнотик Дугала, отыскал и прочел вслух запись о Розе Хэтэуэй, захороненной на сто третьем году жизни.
— А на это что скажешь? — спросил Тревор.
— Чудно что-то. Я у него спрошу.
— Ты у него не спросишь. Ты все у него выведаешь окольным путем. И ни слова о том, что мы у тебя были, ясно?
— Да он просто дурачится. У него не все дома, сынок.
— Он случайно не приводил с собой Хамфри Плейса?
— Кого?
Тревор вывернул ей руку.
— Нет, в жизни с ним не встречалась, один только раз — в «Гроздьях».
— Ну, а с нами ты еще встретишься, — сказал Тревор.
Он спустился по темной каменной лестнице в сопровождении Лесли и Колли.
— Она себя в могилу сведет, — сказала Мерл, — и все из-за денег. Поутру приходит в бюро, еле на ногах держится — куда же ей работать. Я ей говорю: «Дикси, — говорю, — когда вы прошлой ночью легли спать?» «По-моему, это мое личное дело, мисс Кавердейл», — говорит она. «Ах, — говорю, — ну тогда будьте добры перепечатать заново эти два отчета — или это тоже ваше личное дело, как вы их напечатали? В одном пять ошибок, а в другом шесть». «Как! — говорит она. — Где ошибки?» Она ведь будет спорить, пока ее носом не ткнешь. Я говорю: «Там помечено, где ошибки». Она говорит: «Ой!» Я говорю: «Вы всю неделю только зеваете и зеваете вместо того, чтобы работать». А в перерыве, когда Дикси пошла пить чай, Конни мне говорит: «Мисс Кавердейл, Дикси же вечером работает, потому и устает». Я говорю: «Как это вечером?» Она говорит: «Ну да, билетершей в кинотеатре «Дворцовый» с шести тридцати до десяти тридцати, подрабатывает себе на свадьбу». — «Что ж, — говорю, — неудивительно в таком случае, что здесь она без толку место просиживает!»
Дугал-билетер пробежал лучом невидимого фонарика по волнистой летней траве парка.
— Осторожнее, мадам. Места за три шиллинга шесть пенсов — направо.
Мерл залилась грудным смехом. Вдруг она села прямо на траву и заплакала.
