Дугал приклеил записку к зеркалу на туалетном столике и пошел вниз посмотреть, спит ли мисс Фрайерн. Он нашел ее на кухне: она чопорно восседала за столом с бутылкой портера.
— Мне писем нет?
— Нет, Дугал.
— А я так жду письма.
— Не расстраивайтесь. Может быть, придет в понедельник.
— Расскажите мне какую-нибудь историю.
— Да вы наверняка все мои истории слышали.
Он уже слышал о том, как в былые дни в парке не было проходу от грабителей, как чернокожие певцы бродили по мостовой или, вернее, по ездовой, как она тогда называлась, если верить мисс Фрайерн. Она пригубила портер и рассказала ему еще раз, как она улизнула из дома с девицей по имени Фло, как они наняли кэб в Кэмберуэлл-Грин и поехали кутить в закусочную «Слон», угостили извозчика джином на два пенни и возвратились домой пешком как ни в чем не бывало.
— Уж вы-то в молодости своего не упустили, — сказал Дугал.
Но на ее худом старческом лице выразилось презрение к недостойному намеку, и она отвернулась, ибо они еще не успели как следует подружиться, и только через месяц мисс Фрайерн как-то вечером, со вздохом допив полезный для организма портер, достала бутылку джина и рассказала Дугалу, как в Пекхэме в первую войну стоял Гордоновский полк шотландских горцев; как юные леди спрашивали друг у друга, надето ли у солдат хоть что-нибудь под их форменными юбками; как мисс Фрайерн двадцати семи лет от роду пошла с шотландцем погулять на Гору с одним деревом; как он вдруг повернулся к ней и сказал: «Я знаю, девочка, что все вы очень не прочь выведать, что у нас под юбками, и сейчас я тебе все подробно объясню»; как он тут же схватил ее за руку и сунул ее себе под юбку; и она так ужасно вскрикнула, что у нее потом целую неделю была ангина.
Но когда Дугал сказал, не пробыв у мисс Фрайерн и двух недель: «Уж вы-то в молодости своего не упустили», — она отвернула от него свое худое, бескровное лицо, и по неприметным движениям ее костистого тела Дугал мог понять, что слишком много себе позволяет.
Помолчав, она спросила:
— Хамфри не с вами пришел?
— Нет, я его бросил у Дикси.
— Я хотела с ним кое о чем посоветоваться.
— А я вместо него не сгожусь? Я даю редкостные советы.
Но ее обида еще не прошла.
— Нет, благодарю. Мне хотелось бы переговорить с Хамфри.
Дугал пошел спать, и дождь барабанил по крыше над его головой. Во входной двери щелкнул ключ, и слышно было, как Хамфри осторожно поднимается по лестнице на второй этаж. На площадке он надолго задержался, как будто решил передохнуть. Потом его неуверенные шаги послышались выше. Либо он был пьян, либо нес что-то тяжелое: наверху, возле самой двери Дугала, он едва не упал.
