— Мне снова придется лечь в больницу, — сказала Джинни. — На этот раз на операцию. Мне дали письмо к одному хирургу в Миддлсекской клинике. Ты меня будешь там навещать? — спросила она.
— Нет, честно говоря, не буду, — сказал Дугал. — Ты же знаешь, меня к больным силком не затащить. Я. буду тебе писать каждый день.
Она сняла комнату в Кенсингтоне, через две недели легла на операцию, выписалась в субботу и перед этим написала Дугалу, что ему незачем приходить к больнице ее встречать, и она рада, что он нашел работу в Пекхэме и занялся жизнеописанием Марии Чизмен, и надеется, что он многого добьется в жизни.
— Джинни, я нашел комнату в Пекхэме. Могу подъехать повидаться с тобой, если хочешь.
— У меня молоко на плите. Я тебе перезвоню.
Дугал примерил новую рубашку и наклонил зеркало на туалетном столике, чтобы лучше себя рассмотреть. По-видимому, Пекхэм уже выявил в нем такое, что Эрлс-Корту и не снилось. Он вышел из комнаты и спустился по лестнице. Мисс Фрайерн вышла из своей гостиной.
— Все ли у вас есть, что нужно, мистер Дуглас?
— Мы с вами, — сказал Дугал, — заживем душа в душу.
— У вас хорошо пойдут дела в «Мидоуз, Мид», мистер Дуглас. У меня бывали жильцы из «Мидоуз, Мид».
— Зовите меня просто Дугал, — сказал Дугал.
— Дуглас, — сказала она. У нее выходило «Доуглас».
— Нет. Дугал. Дуглас — моя фамилия.
— Ах, Дугал Дуглас. Зовут, значит, Дугал.
— Правильно, мисс Фрайерн. Каким автобусом ехать от вас в Кенсингтон?
— Это моя единственная тайная слабость, — сказал он Джинни.
— Ничего не поделаешь, — сказал он. — До смерти ненавижу болезни.
— Будь великодушнее, — сказал он, — будь сильнее. Будь настоящей женщиной, Джинни.
— Пойми меня, — сказал он, — попытайся понять мой роковой недостаток. Он есть у всех.
— Сейчас мне нужно прилечь, — сказала она. — Я позвоню тебе, когда буду себя получше чувствовать.
— Позвони мне завтра.
— Хорошо, завтра.
— В какое время?
— Я не знаю. Как-нибудь.
— Послушать тебя — так можно подумать, будто ты со мной не жила, — сказал он. — Позвони мне завтра в одиннадцать утра. Ты к этому времени проснешься?
— Хорошо, в одиннадцать.
Он облокотился на спинку стула. Она не шелохнулась. Он томно улыбнулся. Она закрыла глаза.
— Ты не спросила моего номера, — сказал он.
— Хорошо, оставь свой номер.
Он написал номер на клочке бумаги и возвратился на южный берег реки, в Пекхэм. Здесь, перед входом в распивочную «Утренняя звезда», дорогу ему пересекла облаченная в лохмотья Нелли Маэни. Она вопила: «Хвала господу предвечному и всемогущему, мудро распределившему дары свои, славному во праведниках и взыскующему справедливых». Когда Дугал заказал выпивку, к нему подошел Хамфри Плейс. Дугал вспомнил, что Хамфри Плейс, техник по холодильникам из «Морозильщика», — его сосед с нижнего этажа и что этим утром мисс Фрайерн представила их друг другу. Потом она сказала Дугалу: «Парень опрятный и на хорошем счету».
