Я пишу в Хюбшере[108]: до сих пор идеализм обязательно или утверждал или отрицал, но еще никогда не было идеализма, который ничего не утверждает и не отрицает. Совершенный нигилизм осуществился только в конце 19 — начале 20 века. Стало возможно полностью отвлечься от любого содержания. Круглый квадрат? Пожалуйста! — Но позвольте, ведь этого не бывает? — Нам до этого дела нет. У нас тут некая идеальная сущность, с которой мы только и имеем дело.
Структурализм тоже стоит на этом.
Такого разврата античность еще не знала. Правда, были скептики, которые говорили, что ничего нельзя ни утверждать ни отрицать.
21. 10. 1971. Χάος от χάσκω, зеваю. «Раскрылась бездна…»
У Плотина не нус в душе, а душа в нем. Душа есть нус в состоянии брожения, то высокого, то неупорядоченного.
Асмус прислал мне свою книгу[109] с характерной надписью: «Азе Алибековне Тахо-Годи и Алексею Федоровичу Лосеву — со смущением посылаю скорее грех молодости, чем философский подарок». Первая часть, история диалектики, действительно слабовата. А вторая, о марксизме, неплохая работа, так что он напрасно себя принижает.
Абаев[110] от Лосева отличается тем, что он публицист. А я, когда говорю, что у Ревзина модель в таких-то пяти смыслах, то это не публицистика.
Ахманова. Называет Успенского «Боренька». Ее все зовут Ахманиха. У нее странное поведение. Затравили Степанова[111]. Хотя он с Ревзиным ничего общего не имеет, бросил кафедру, пришлось. Ахманова в тысяче своих брошюр высказывает странные идеи. Теперь она, правда, в стороне.
Зализняк очень талантливый человек. Моя аспирантка в восторге от него. У него прекрасная книга[112]. В общем моя аспирантка относится к нему с преклонением.
Русский человек материалист. Ему подавай по лбу: что такое форма, содержание, структура. Роскошных диалектических вещей он не понимает.
После классической диалектики мысль метнулась к позитивизму, иногда психологическому. Например, Тэн тоже позитивист, но тонкий. У него идея, прошедшая через темперамент.
Sub iudice lis est (неопределенность с защитой Ничева). Моя задача собрать материалы. Но я пишу связно. Без связности я бы управился в один, два дня. А я нарочно пишу складно, чтобы превратить в формальный отзыв.
Уваров Л. В. — путаная книга. Видно, школы не проходил логической. Потом, мозг, всё время лезет с этим мозгом.
Символ управляет всеми текстами, которые существуют в данном контексте. Палиевский, для него моя статья о символе, тексте и контексте. Надо передать через Шестакова Вячеслава Павловича, сказать ему, что рукопись готова для Палиевского. Где найти Шестакова? Он в Институте истории искусства.
