Настя глянула на часы и подошла к калитке. Маленькая циферка 16 была аккуратно выведена сбоку от калитки, прямо под входным звонком, примостившемся на металлическом столбике. Не успела девушка нажать на звонок, как из динамика, вмонтированного туда же, донеслось:
-- Привет, Орлова, проходи прямо в дом. Не стесняйся.
Настя открыла калитку, пересекла маленький уютный дворик и вошла в прихожую. Кругом наблюдался легкий холостяцкий беспорядок.
Из комнаты выглянул Лихой и внимательно посмотрел на гостью.
-- Вспомнил, факт, -- облегченно пробормотал он. -- Ты на фуршете рядом с Федором стояла, Носиком, в платье облегающем. Ну, здравствуй. -- Он шагнул к Орловой и протянул руку: -- Егор Лихой, по жизни - не подарок.
Настя пожала протянутую руку и улыбнулась:
-- Орлова Анастасия. Аналогично.
Хозяин дома весело подмигнул:
-- Я же сразу понял - умная ты, Настюха. И смотришься отменно.
Пропустив в гостиную впереди себя гостью, Лихой устремился к ведерку со льдом, в котором ждала своего звездного часа бутылка шампанского.
-- Эх, Орлова, Орлова... -- оживленно сказал Егор, ловко срывая золотистую обертку, и с воодушевлением продекламировал:
Что - Жизнь? Игра? Обман? Мираж?
Блуждания в циклических пространствах?
Где мы с тобой несемся в млечных стансах,
И я тебе шепчу - "Навеки Ваш"?
А на вершинах плачут соловьи,
Закованные в холод безмятежный,
И стынет льдами океан безбрежный
Моей, увы, непонятой любви!
...А на вершинах плачут соловьи...
После чего Лихой скромно заметил:
-- Это из моего раннего. Так, к слову.
"Охмуряет, -- польщено зафиксировала гостья. -- Перефразируя классика: Ай да Лихой! Ай да ..."
Егор плеснул шампанского в бокалы и подошел к девушке:
-- Давай, Настёна, подымем за знакомство!
Настя пригубила бокал и опустилась в широкое кресло.
Журналист опустился в кресло напротив и задумчиво произнес:
-- Вот так и живем. Бегаем, суетимся, вынюхиваем, выслеживаем, иногда умираем внезапно по ряду причин разных, а посидеть не спеша, пообщаться с собратьями по карандашу все времени не хватает. Что скажешь, Орлова?
Настя серьезно посмотрела в глаза Лихого. В них читался внутренний надрыв и какая-то детская незащищенность. "Не сможет он без работы долго продержаться, -- внезапно подумала она. -- Сопьется. С Федором Олеговичем поговорю, может, что-то подскажет".
-- Книгу пора писать, -- словно читая Настины мысли, твердо сказал Егор и убежденно прихлопнул рукой по подлокотнику. -- Деньги пока имеются, на еду хватит. Загружу полный холодильник, пару ящиков водки возьму, и - в одиночное плавание, на полгодика где-то. Хорошие книги, Настюша, только так и пишутся. Мне мой приятель, писатель один рассказывал, что когда он за очередную нетленку садится, то телефон отключает, жену с детьми к теще за город отсылает, а сам в предмет с головой погружается, свою тропинку в теме ищет, веществом серым работает.
