Жизнь в те годы была не такой уж дешевой. Если иметь в виду наши восемьсот рублей. Двести рублей каждый месяц мы платили за квартиру, за маленькую частную комнатку, которую снимали... В ней с трудом умещалось даже наше тогдашнее "состояние". Кровать, стол, два стула и два громадных ящика, забитых книгами. В центре комнаты - огромная печь. Уголь и дрова покупали. Еду готовили на керосинке в маленьком коридорчике.
Были у нашей "квартиры" и преимущества. Комнатка светлая, целых три окна и все выходили в сад. А сад большой, красивый. И были хорошие, добрые хозяева - я это тоже отношу к достоинствам квартиры. Старые учителя-пенсионеры. Дедуля, в отличие от жены и дочери, суров и малоразговорчив. И только выпив, в "нетрезвом виде" учил меня, что "надо трезво смотреть на жизнь".
Здесь, в этой комнатке, в ночь под православное Рождество 6 января 1957 года родилась наша дочь Иринка. В роддоме в медицинском паспорте записали: "Вес при рождении 3 килограмма 300 граммов. Рост 50 сантиметров. Вес при выписке из роддома 3 килограмма 100 граммов. Здоровая". Запись эту помню наизусть, а в те счастливые дни она для меня вообще звучала, как музыка.
В том же году благодаря усилиям коллег Михаила Сергеевича мы получили "государственную квартиру". Она была в доме, два верхних этажа которого при строительстве спланировали как жилье. А нижний, первый, - под служебные помещения. Но из-за трудностей с жильем и они постепенно также превратились в жилые. Наша "двухкомнатная" квартира - в недавнем прошлом кабинет с приемной была последним павшим бастионом. Точнее, для кого-то, для какой-то конторы павшим, а для нашей семьи - обретенным. В результате весь этаж стал огромной восьмиквартирной коммуналкой с общей кухней в конце коридора и с общим туалетом.
- То есть Вы пожили и в коммуналке?
- Да. Здесь жили демобилизованный подполковник, механик швейной фабрики, сварщик газопровода, сантехник... Все это были люди с семьями. И четыре женщины-одиночки: две жили вместе, а две занимали по комнатке. И мы с Михаилом Сергеевичем - впервые в жизни в собственной квартире.
Это было маленькое государство с очень разными и очень суверенными субъектами, если применять современную терминологию. Государство со своими неписаными, но понятными для всех законами. Здесь работали, любили, расходились, выпивали по-русски, по-русски ссорились и по-русски же мирились. Вечерами играли в домино. Вместе отмечали дни рождения. Пренебрежение в отношениях и высокомерие исключались полностью. Это был какой-то непосредственный, естественный, человечный мир...
