– Да, – ответил он, – я бы хотел опробовать рояль.
Он выбрал «Форте Гранд», стоящий у окна, откуда даже за снующими по улице людьми был хорошо виден дом. Миссис Джепсон, бывшая католическая монахиня, чей единственный ребенок умер от пневмонии в возрасте пятнадцати дней в 1973 году, показала Генри, как отрегулировать стул.
– Достаточно, – сказал Генри и, начав с проигрыша, не глядя на клавиши и не сводя глаз с дома напротив, приступил к зловещим аккордам «Прелюдии до-диез» Рахманинова. Он играл, не останавливаясь, прилежно и громко. Еще в Токио родители оплачивали его уроки у одного эмигранта, ветерана Фестивал-Холла. То был очередной подарок, который тоже ничего не изменил.
Генри отрешенно сыграл весь свой репертуар. Миссис Джепсон, бывшая монахиня, потерявшая ребенка, не прерывала его. Она стояла и слушала, думая, что, быть может, все еще впереди. Генри тем временем, воодушевленный музыкой, уже не сомневался, что узнает мисс Бернс с первого взгляда, повинуясь инстинкту, неотъемлемой части чуда, которое происходит с влюбленными. Он смотрел на улицу, но видел лишь толпу, отделяющую его от заветного дома. Он закончил играть. И миссис Джепсон, бывшая монахиня, потерявшая ребенка, иногда верившая, что все еще впереди, уже успела в этом разувериться. Она спросила Генри, все ли в порядке.
Он смотрел в окно. Дверь дома приоткрылась, или нет? Трудно сказать, потому что во все стороны по улице ходят люди, сколько же их: вот, например, Джессика Эшворт, молодая секретарша из юридической конторы «Жоралди и Филлипс», или вот Джеральд Норкросс, бывший капитан команды «Дербишир Йоманри», или, например, стоящий столбом Сидней Ки-тинг, главный внештатный викарий церкви Св. Освальда. И если он не сделает шаг в сторону, Генри придется выйти и самому подвинуть его, отпихнуть, столкнуть под колеса автомобилей, да уйдите же вы, наконец, пожалуйста, преподобный.
Генри схватил свой пакет и выбежал из магазина, столкнувшись в дверях с Норманом Хопкинсом, секретным агентом «Бритиш Телеком», участником операции «Чистые руки», будь он неладен, застрелите его, забейте его камнями, зарежьте его, да все равно уже. Когда он разошелся с секретным агентом, дверь в доме через дорогу уже закрылась. А может, ему все-таки показалось? Генри закусил губу и немного прошел в сторону паба, не сводя глаз с двери, пытаясь не отвлекаться на семь десятков преподавателей высших учебных заведений и еще на 3000 любителей наблюдать за птицами в естественной среде, спешащих на своих автомобилях в графство Кент – понаблюдать за певчей златокрылкой. Его последний шанс, а все эти люди мешают ему. Конечно, у него есть яд, но яда на всех не хватит. Автомат был бы к месту.
