Паника быстро вскипятила мозг, но, вместо того, чтобы удариться в слезы или грохнуться в обморок от страха, я заорала в полный голос:
— Подавишься, канарейка облезлая! Сколько раз тебе повторять! И не свисти тут на меня! Денег не будет! Говорю же, что не помню, кто я и почему нахожусь тут рядом с тобой! По мне, так твою рожу лучше вообще никогда не видеть! Ты же просто кошмар ходячий!
— От тебя с-слиш-шком много ш-шума, — скучно заключил собеседник, внимательно выслушав мои вопли. — Лучш-ше я тебя с-съем. Какая-никакая, а польза.
— Я и говорю — урод моральный! — слабо вякнула я.
Повелитель в очередной раз растянул в ухмылке тонкие губы и бесшумно опал к моим ногам грудой желтых тряпок, служивших ему одеждой, а мгновение спустя на полу свилась в кольца большая черная змея.
Застыв в оцепенении и моментально покрывшись противным липким потом, я расширенными от ужаса глазами наблюдала, как мерзкая, довольно толстая тварь медленно поднимается с пола. Наконец плоская треугольная голова поравнялась с моей, а холодные бледно-желтые глаза с вертикальными зрачками заглянули прямо в душу. Змея была огромной: длина черного чешуйчатого тела втрое превышала человеческий рост.
Вот и смерть пришла… — С мрачной безысходностью осознала я. — Сейчас эта гадина проглотит меня и не подавится.
Словно читая мысли, змея раскрыла пасть. Тускло блеснули клыки, а затем по моему лицу прошелся раздвоенный, на удивление теплый язык. Обреченно вздохнув, я закрыла глаза, предпочитая не видеть того, что произойдет дальше, а затем почувствовала, что мое тело крепко обвивают тугие кольца. Ноги оторвались от земли, а в стянутую грудь почти перестал поступать воздух. Быть раздавленной — довольно сомнительное удовольствие. Дышать удавалось с огромным трудом. Быстро наступило головокружение, и я почти перестала ощущать собственное тело. Осталась только боль от жутких тисков. Глаза раскрылись сами собой.
Буквально в миллиметрах от своего лица я увидела огромную раскрытую пасть… И, не желая безропотно умирать во славу ненасытного желудка пресмыкающейся твари, вцепилась зубами в ближайшую часть чешуйчатого тела, тугим кольцом обхватившую мою шею. В то же мгновение давление исчезло, а я, лишившись опоры, повалилась кулем на пол, в очередной раз приложившись многострадальным затылком.
Черт! Ну когда же меня перестанут ронять!
Когда прошло головокружение, выровнялось дыхание и в душе улеглась запоздалая паника (глупо, конечно, кусать змею, но надеюсь, что хотя бы ее удивила), я поняла, что осталась совершенно одна. В полной тишине, в незнакомом месте, живая и совершенно беспомощная. Неудобно вывернув голову, увидела подтверждение своему предположению: скамейки были пусты. Змея, к счастью, тоже исчезла, как исчезла с пола и одежда правителя тизарров. Осталась только я и куча веревок на мне.
