Корм - Александр Геннадьевич Бачило

Чалый звездолет, всхрапывая и тряся соплами, пятился от Гончих Псов.

— Беда, барин! — крикнул возница, оборотившись с козел, — псы-то не иначе, как помещика Перепетуева! Должно, и сами их благородие сейчас нагрянут!

— Что ж ты встал, дурак! — не на шутку перепугался я. — Поворачивай!

— Эх, залетныя! Боковыя-разворотныя! — возница засвистал, нахлестывая двигатели мегавольтными разрядами.

Звездолет начал медленно заворачивать оглобли. Псы растерянно остановились, высунув языки пламени из тормозных движков.

— Жги! Жги! — подгонял я моего Степана по внутренней связи. — Уйдем — получишь рубль на воздух, а нет, так не обессудь — упеку в реакторный отсек на вечное поселение!

— Да уж куда вашей милости будет угодно! — Степан в отчаянии махнул рукавицей. — Лишь бы не к Перепетуеву! Вот шалун-барин, язви его…

— Молчи! Погоняй знай!

Степан со всей сноровкой, присущей русскому мужику, вручную произвел разворот, на глазок прикинул новый курс и врубил форсаж.

Ну, на сей раз пронесло, подумал я, мелко крестясь.

Но в это самое мгновение пространство позади звездолета вдруг расселось на две половины, и из образовавшейся дыры вылетела целая кавалькада в лентах, цветах и бубенчиках — четыре русские тройки и одна битая восьмерка. Впереди всех, на призовом рысаке по кличке Студебеккер, в обнимку с двумя кустодиевскими барышнями летел сам Фома Сильвестрович Перепетуев, отставной маиор Галактической Империи, гренадер и пьяница. При его появлении эфир сейчас же наполнился звуками верхних саратовских гармоник и цыганскими напевами.

— Эх, мать честная! — заголосил Степан, подстегивая дополнительные мощности. — За что пропадаем?!

— Гони, Степан, — простонал я, — человечно тебя прошу, гони!

— Ага, гони! — свирепо отругивался возница. — У Студера мотор — втрое! Сколько раз я вашей милости докладывал: правый пристяжной — подлец двигатель! Не двигатель, а помеха! Доведись вот так, на рысях, уходить — он и подведет под монастырь!

— Давай, старик, — уговаривал я, — после переговорим!

Степан вдруг заложил резкий поворот и направил машину в сторону ближайшего поля астероидов.

— Куда, болван?! — всполошился я. — Скорость потеряем!

— У себя в кабинете командуй, Клим Евграфыч! А тут — я!

И то, подумалось мне. Степан дело знает. В Оскольники рвется. Там есть, где спрятаться.

До спасительного лабиринта из глыб гранита, мрамора, кирпича, щебенки и прочего мусора, составляющего астероидное поле Оскольники, оставалось совсем немного, всего пара парсеков. Но тут навстречу нам из-за ближайшей железобетонной конструкции вырулил, сверкая мигалками, патрульный крейсер ДПС, что расшифровывается ямщиками почему-то как «Догоню — Звезды Схлопочешь».