На миг ему вдруг показалось, что малой похож на Пашу, Человека–Птицу. Бред, мистика — как, спрашивается, семилетний пацан может быть схож со взрослым, у него еще пять раз все черты переменятся! Но все же Швейцарцу пришлось моргнуть, прежде чем наваждение спало.
— Этот… ну, тот самый.
— Выходит, — Швейцарец неторопливо обошел мотоцикл и присел на корточки. — И входит.
— Ну тот… которого все боятся.
— Что, так страшно выгляжу?
— Не… — мальчишка дернул подбородком. — А вот когда я только подойти к мотику хотел, меня одна тетка за рукав схватила. Я вырвался и подбежал, а она забоялась. Крикнула пару раз и убежала.
— Это все репутация.
— Репа–чего?
— Ре–пу–та–ция, — четко выделяя каждый слог, повторил Швейцарец.
— А чего это значит? — немедленно спросил мальчишка. — Когда все боятся, да?
— Вроде того. Ре–пу–та–ция — это когда все боятся, даже если ты ничего не делаешь.
— Совсем–совсем ничего? — с явным недоверием переспросил обладатель кепки.
— Почти.
Отчего–то ему сейчас очень не хотелось отвечать на вопрос: что же включает себя это самое «почти». В особенности — использовать в качестве примера витрину с головами.
Глупость, конечно же…
— Слышь… а чего тебя кличут так странно?
— Странно — это как?
— Ну, непонятно. У всех если кликухи так кликухи: Черный, ну или Хромуля… брательника вон моего, — мальчишка махнул ладонью вдоль улицы, — все норовят Сплющенным прозвать… у него физия и впрямь будто дверью прихлопнутая. Меня раньше Занозой звали, а сейчас уже три дня как — Метр–Кепки, во! А у тебя заковыристое, с ходу и не выговоришь. Швец–и–чего–то–там…
— Швейцарец.
— Во. Швец, царь и еще ларец, — мальчишка засмеялся. — Нерусское, что ли?
— А ты про Швейцарию никогда не слышал?
— Не. А чего это такое? Район за горами?
— Примерно, — Швейцарец выпрямился. — Это страна.
— Страна? — переспросил Метр–Кепки. — Как до войны было, Союз, Америка и все такое?
— Да.
— Так их же тю–тю, — удивленно присвистнул мальчишка. — Батя говорит, что ни одной не осталось. Кого не закидали, те либо Зимой повымерзли, либо позатопляло их после.
— Может быть, — отозвался Швейцарец. — С подавляющим большинством именно чего–то из перечисленного и произошло. Но лично я склонен считать, что если у этого правила есть исклю… Говоря проще, я думаю, что Швейцария уцелела.
— Она что, вся такая самая особенная была, эта твоя Швейцария?
— Да.
— А чем? — тут же требовательно вопросил Метр–Кепки.
Вместо ответа Швейцарец расстегнул плащ. Вытянул из левой кобуры пистолет, выщелкнул обойму и рукояткой вперед протянул оружие мальчишке.
