«Ты спас меня сейчас. Мы квиты».
Только на самом деле я не чувствовала, что мы квиты. У меня, как ни крути, осталась моя работа, а у Коула — кучка пепла. И когда он навестил меня через неделю в больнице и попросил рекомендацию, я в тот же день позвонила своему начальнику Питу.
«Он знает вообще, о чем говорит?» — спросил Пит.
«Он был с нами в решающей схватке, и могу сказать, что иллюзий у него нет, — заверила я Пита. Потом перечислила все причины, почему Коул будет отличным агентом — на это ушло прилично времени. И закончила двумя пунктами, против которых, как я знала, Пит не устоит: — Сейчас он знает семь языков и может за пару дней выучить новые благодаря Чувствительности. И еще он стрелок-ас. Начал выступать еще в школе и выступает до сих пор. Очень редко проигрывает».
«Кажется, ты мне говорила, что он частный детектив. В Майами не хватает сверхъестественных преступлений, и ему нечем заняться?»
«Он больше не хочет быть частным детективом. Я пыталась его отговорить, но поняла, что он прав. Понимаете, Аманда Абн-Ассан была его подругой детства. Он сказал, что не может после ее гибели сидеть на скамейке запасных, пока другие берут к ногтю гадов вроде ее мужа».
Коул только прошел первый курс обучения, как на нас свалилось это задание. Так как он говорит по-китайски, а мы нет, Пит решил, что он нам сможет помочь, а мы его — натаскать на нашу работу. Вайль оценивал ситуацию иначе. Я привела несколько весьма разумных и убедительных аргументов, которые он не принял. Наконец я пообещала, что целый месяц буду относить для него вещи в химчистку и приносить обратно, потому что он заподозрил, будто новый рассыльный копается у него в почте. На сем мы и договорились.
Сейчас я рассеянно подумала, можно ли стирать ту рубашку, в которой Вайль сейчас, или она подлежит только сухой чистке, а он сказал:
— Не очень понимаю, другого какой породы ты обнаружила, Жасмин. Может, у Кассандры найдется в записях.
Мы все перешли в гостиную, чтобы проверить. Но с таким малым количеством информации для «Энкиклиоса» — своего рода базы данных библиотеки — не нашли ничего.
— Может, что-то есть в книгах, — сказала Кассандра. — Я еще посмотрю.
— Благодарю, — изящно ответил Вайль, вытащил из холодильника пакет крови и налил себе в кружку. За проведенное с ним время я узнала, что он любит медленно нагревать кровь до комнатной температуры: «термоядерный» разогрев убивает вкус, говорил он. И хотя я думала, что у меня мурашки по коже должны побежать от таких подробностей, ничего не случилось: подобные разговоры подразумевали доверие, и я была польщена, что его заслужила.
