Есть и другие туманы — например, черный, который приходит редко и закрывает город, как крышкой. Но вниз он не спускается. Когда в Лондон приходит черный туман, то в двенадцать часов зажигают огни на улицах. Город весь покрыт черной рояльной крышкой, только не полированной. Лондонцы находят, что так даже уютнее.
Есть еще белый туман, очень плотный и густой, но чистый. Вероятно, он приходит с моря.
Так было в 1924 году.
Но дело в том, что наш роман происходит не сейчас, а в будущем.
Я собираюсь даже поместить в него своего еще не рожденного сына и женить его на дочери Всеволода Иванова.
Я заинтересован поэтому в будущем и желаю, чтобы там было хорошо.
В будущем Лондоне тумана не было.
Лондон устроил то, что должен был устроить давно: дымовую канализацию.
Было время (для иных мест оно настоящее), когда каждый высыпал мусор и выливал нечистоты перед своим домом.
В роскошном дворце французского короля Людовика XIV коридоры были каменные, а у дверей комнат стояли параши.
Ночью они выливались прямо на пол, который специально для этого делали покатым.
Сейчас это кажется грязным свинством, а тогда даже восхищались, как удобно устроились.
Такое же свинство коптить небо дымом. Кроме того, это невыгодно: в дыму выпускаются в небо очень ценные вещи.
А о старом времени не жалейте — оно было вонючее, и с париков спутников Великого Петра сыпались вши: это записали тогда в Лондоне англичане.
Англичане, как видите, очень злопамятны. Кроме того, они консервативны: у них и сейчас в судах судьи ходят в париках, вероятно, чистых.
Лучше было бы устроить в Лондоне вместо каминов хорошее паровое отопление, но англичане даже короля сами рассчитать не умеют, так что мы послали к ним Словохотова, — где уж тут отказаться от каминов!
И сидит себе англичанин в будущем Лондоне перед камином, тыкает в огонь обыкновенной медной кочергой и греет ноги.
Все как прежде.
Но не дымит труба над его коттеджем (так зовут в Англии домики для одной семьи) — дым идет по трубам далеко за город, на специальную станцию. Сосет станция со всего города дым, и нет над Лондоном ни желтого, ни черного тумана. А из дыма получается сернистый ангидрид и каменноугольный деготь, из которого делают и краски, и фенацетин, и аспирин, и… ядовитые газы для войны, чтобы еще больше разбогател Сити и чтобы все конторщики записали в книги еще бо́льшие цифры.
Самим конторщикам от этого ничего не прибавится, даже усики не отрастут от войны, — а туда же лезут, воюют.
