Марлоу незаметно подмигнул Холмсу. Тот понимающе кивнул.
— Я так долго молчал только потому, что у меня не было достоверных доказательств по всем случаям, кроме уверенности в своей правоте, — продолжал бубнить Жюв. — Но дальше молчать я не мог. Пусть сейчас мне и недостает кое-каких подробностей, чтобы объяснить все до конца, но я убежден, что рано или поздно они будут у меня в руках. Все выходит на свет Божий!… — и инспектор счастливо засмеялся.
Его спутники переглянулись и снова молча кивнули друг другу.
Жюва принесли в его комнату и, взбив ему подушки, уложили на постель. Пока Холмс, сочувственно внимая пространным рассуждениям инспектора, сидел рядом и ласково гладил его по голове, Филип Марлоу быстро сбегал за доктором Ватсоном.
— А ведь мы не зря потратили с вами время, господа, — вдохновенно говорил Жюв, терпеливо ожидая, когда доктор приготовит шприц. — В этом замке сбывается моя мечта. Я наконец сдерну с этого проходимца его жуткую маску, и он ответит за все свои злодеяния перед всем человечеством и всей Вселенной.
— Несомненно, — подтвердил Ватсон, вонзая иглу в инспекторский зад.
— А все-таки он лысый! — от души расхохотался Жюв, оторвав голову от подушки. — Правду говорил отец Браун.
— Конечно лысый, — согласился доктор Ватсон, делая присутствующим знак покинуть комнату.
— А усы… разве это усы? Бутафория… топорная работа… — невнятно пробормотал инспектор.
Потом он сладко зевнул, и веки его крепко сомкнулись.
— Маниакальная фантомасомания, — поставил диагноз Ватсон, прослушав при помощи стетоскопа его грудную клетку. — Классический случай, с рецидивами.
— Заснул? — спросил вышедшего из спальни доктора дожидавшийся его в коридоре Холмс.
— Да.
— Что вы ему вкололи?
— Морфий.
— Чудесно! Надеюсь, он по достоинству оценит этот превосходный наркотик. А теперь, дорогой друг, я думаю, нам необходимо оказать помощь Эркюлю Пуаро. Старый джентльмен, без сомнения, только что пережил шок. Поспешим, пока его не хватил удар.
И они вдвоем отправились в буфетную.
Глава 31.
Просьба отца Брауна
Кряхтя и проклиная все на свете, Пуаро выбрался из-под стола. Дикая выходка инспектора Жюва, этого одержимого манией преследования француза, совсем выбила его из колеи. Пуаро почти физически ощущал, как беспомощно и жалко в распухшей голове болтаются его бедные серые клеточки.
Вдруг Пуаро услышал чьи-то скорые шаги. Кто-то приближался к буфетной. Пуаро задрожал от ужаса. Неужели Жюву удалось вырваться, и он возвращается теперь за его усами?
