— Вы можете с равным основанием утверждать, что человек со сломанной ногой должен ходить на ней, чтобы излечиться. Вы не знаете его, не знаете, каким он был раньше. Он сломлен, теперь это другой человек.
Она заплакала, слезы катились по ее лицу, задерживались и стекали в уголки рта. Я ощущала вкус соли. Она не обращала внимания на слезы и пила кофе большими глотками.
— Но вы говорили, что он ничего не писал до сих пор. — Я указала на записку. — Разве это не добрый знак?
Несколько секунд она молчала. Когда прервала молчание, прозвучал вопрос:
— Он все еще пьет?
— Да, пьет. Фатально. Мне не встречались люди, которые пили бы так много.
— Если он не бросит пить, то угробит свою печень. Это слишком серьезно, Кэт. Гевин не может покончить с этим сам. Он хоть намекнул, куда едет?
Я помотала головой, и Эгги вздохнула.
Наш кофе закончился.
— Вы останетесь здесь? — спросила она.
— Нет. Я уеду в Лондон. Там у меня есть парень.
— Думаю, и я поеду. Кажется, здесь мне ничего не удастся сделать.
Она поискала в сумке кошелек, вынула оттуда конверт и вручила его мне.
— Взгляните на это, — сказала она.
Это была фотография Гевина. Когда я взглянула на нее, у меня перехватило дыхание. Я чуть не заплакала. Его снимали давно. Он сидел в кресле, в саду, расслабившись, с пытливым взглядом, словно кого-то слушал. Шрама не было, и выглядел он чистым, аккуратно выбритым и гораздо моложе. Но особая разница между ним прежним и нынешним заключалась в глазах. В тех глазах были уверенность, даже смелость. Он выглядел человеком, полным энергии, приверженным идеалам, готовым принять и бросить вызов. Я в нем едва узнавала того человека, которого знала. Я вернула фото.
— Если он пришлет весточку по электронной почте, вы дадите мне знать? — спросила я.
Эгги улыбнулась.
— Да, — сказала она. — Очень вам признательна.
Гевин получил телефонный номер Бертрана от знакомого в редакции газеты, куда он пытался устроиться журналистом, прикомандированным к воинской части. В то время, когда редактор разговаривал по телефону, к Гевину подошел парень, которого он встречал раньше один или два раза, и вручил ему клочок бумаги, на котором были написаны номер мобильника и имя: Бертран Найт.
— Если вам не повезет, обратитесь к этому малому.
Позднее Гевин звонит ему из квартиры, объяснив трудности, которые им предстоят.
— Плюнь на это, — говорит Бертран. — Эти паршивцы не позволят тебе что-нибудь увидеть. Поедем вместе.
Гевин даже не сообщил ему еще своего имени.
