После непродолжительной паузы доктор заговорил, тщательно подбирая слова:
— Насколько мне известно, обычных средств не существует. Не исключено, что имеются средства необычные. Но бессмысленно пытаться их найти, если не будет соблюдено одно условие.
— Какое?
— Наличие определенного знания. Я не имею ни малейшего представления о Египте, его языке, письменности, истории, легендах, медицине, ядах, оккультных силах — обо всем, что является сущностью этой таинственной земли. Эта болезнь, или состояние, или… словом, назовите как угодно то, от чего страдает мистер Трелони, — каким-то образом связано с Египтом. Я сразу же заподозрил нечто подобное, и постепенно мое подозрение переросло в уверенность, хотя и бездоказательную. То, что вы рассказали, подтверждает мое предположение и заставляет сделать вывод, что доказательство надо найти. Я думаю, вы не вполне осведомлены о том, что происходило в этом доме, начиная с ночи, когда произошло нападение и нашли мистера Трелони. Теперь, полагаю, нам следует довериться вам. Если мистер Росс не станет возражать, я попрошу его все вам рассказать — он лучше меня умеет излагать факты и сделает самый подробный пересказ того, что он видел своими глазами и слышал от свидетелей, которых опросил, — участников или зрителей произошедшего. Когда вы узнаете все, то вам придется решать, каким образом вы сможете лучше помочь мистеру Трелони в осуществлении его целей — будете продолжать хранить молчание или все-таки заговорите.
Кивком я выразил свое одобрение. Мистер Корбек, вскочив в своей уже привычной нам импульсивной манере, протянул руку каждому из нас.
— Договорились! — воскликнул он. — Вы оказываете мне честь, доверяясь мне; и я в свою очередь обещаю: если решу, что сам мистер Трелони пожелал бы, чтобы я в его интересах нарушил обет молчания, то я буду говорить совершенно свободно.
Итак, я рассказал ему как можно точнее обо всем, что произошло с тех пор, как меня разбудил стук в дверь дома на Джермин-стрит. Единственное, о чем я не стал распространяться, — это мои чувства к мисс Трелони и связанные с этим незначительные детали, а также мои разговоры с сержантом Доу, которые сами по себе носили частный характер и в любом случае должны были оставаться таковыми. Мистер Корбек слушал, затаив дыхание. Иногда наш гость вскакивал и возбужденно шагал по комнате, затем внезапно останавливался и едва ли не падал в кресло. Иногда он порывался что-то сказать, но сдерживал себя. Мне кажется, что этот рассказ помог, в том числе и мне самому, так как я уже по прошествии некоторого промежутка времени сумел несколько по-иному оценить ситуацию. Происшествия большие и маленькие, в соответствии с их отношением к этому делу, расположились в определенном порядке. Рассказ стал последовательным, если не считать того, что причина происшедшего нам была неизвестна и казалась еще более таинственной, чем раньше. Однако целый ряд фактов, сомнений, подозрений, предположений превратились в одно убедительное целое, и в этом было несомненное достоинство повествования, составленного из отдельных событий.
