"Спасибо." пробормотала она, раздраженно глянув на Уильяма.
Он пожал плечами.
"Ты не в моем вкусе, поэтому я не чувствую необходимости помогать тебе."
Она зактила глаза.
"Каждая женщина — в твоем вкусе."
Это должно было заставить всех в комнате засмеяться, но печаль в голосе Камео, заставило всех поежиться.
Аэрон поднял Оливию на руки.
Отличная идея.
Все силы покинули ее.
Ее мышцы все еще дрожали, напоминая ей последствия потрясения.
Не говоря ни слова остальным, кто не должен был оставаться как предполагалось, он вынес ее в коридор.
"Каждый раз, когда я натыкаюсь на тебя, ты — ранена." сказал Аэрон.
Это правда, но она не собиралась просить его оставаться в стороне.
"Полагаю, я должна поблагодарить тебя за мое спасение."
"Ты так думаешь, ангел?" он фыркнул.
Отлично.
Она так не думала, но признаваться в этом не собиралась.
Он назвал ее ангелом.
Опять.
Это означало, что он все еще видел в ней, ту кем она была раньше, а не кем стала теперь.
Он должен понять, что она оставила свое добродушие позади, вместе с ее мантией.
"При таком отношении." сказала она, " ты не услышишь от меня благодарности.
Никогда.
Молчание.
Она боролась с нахлынувшим разочарованием.
"Итак?" напомнила она.
"Итак что?" невыносимый мужчина.
"Ты теперь считаешь, что я слабая и легко ранимая?"
Опять, молчание.
Что означало, да, он так считал.
Она нахмурилась.
Поскольку он так ненавидел слабость, она никогда не сможет пробраться в его постель- с ним обнаженным в придачу — если так будет продолжаться.
Она должна найти способ доказать ему, какой сильной она на самом деле была.
Слова веры и любви еще раз всплыли в ее голове.
Однако она сомневалась, что он готов к ним.
И кроме того, она не любила его.
Не любила? Она просто не знала.
То что она чувствовала к нему отличалось от того, что она чувствовала к кому бы то ни было другому, но она никогда никого не любила в романтическом смысле.
Все что она действительно знала о подобной любви, это то что такая любовь означала готовность умереть за другого человека.
Как Эшлин умерла за Мэдокса.
Как Анья почти умерла за Люциена.
Готова ли она умереть за Аэрона? Нет.
Она не думала, что готова.
Она не предложила подобный компромис Совету, когда у нее был такой шанс, и они могли бы его рассмотреть.
Самопожертвование всегда заслуживало награду.
"Куда ты меня несешь?" спросила она, меняя тему разговора.
Она была еще слишком слаба, чтобы спорить.
Более того Легион была в его спальне и Оливия не была готова для еще одного раунда.
