По этой причине Ловцы больше не старались убить его и его друзей.
Они не хотели освобождать демонов, но не могли и захватить их в плен.
Но с ларцом они могли осуществить и то, и другое.
Но благодаря Данике, они теперь знали, что Ловцы разработали новый план действий.
Каким-то образом, они нашли демона Недоверия.
Они смогли захватить его и пытались вселить его в другое тело.
Если им повезет…
Страйдер содрогнулся.
Поиски ларца не могли больше ждать.
Если они смогут убить Повелителей, поместить демонов в любые тела по своему выбору и желанию.
Они заявляли, что хотят очистить мир от зла, но будут ли они хотеть этого по-прежнему, если смогут контролировать всё это зло? Черт, конечно же, нет.
От власти трудно отказаться.
Он это знал наверняка.
Он не смог отказаться от своей.
Он любил побеждать, не только из-за демона.
"Итак, чего же вы хотите от нас?" — осторожно спросил Сабин.
"В обмен на те артефакты?"
Страйдер едва не усмехнулся.
Сабин не любил недосказанность.
Он хотел иметь только факты, чтобы каждый знал, что им придется отдать взамен.
Неназываемая рассмеялась, и это был ещё более жуткий звук, чем предыдущие.
Может быть, потому что это была фальшивая усмешка.
"Считаете, это так просто? Стоит вам напомнить нам и в обмен вы получите то, что жаждете заполучить больше всего? Ты ошибся, демон.
Не вы одни разыскиваете то, что мы можем предложить.
Заметь."
Воздух над алтарем сгустился, померкшие цвета начали становиться все ярче до тех пор, пока не сформировалась некая разновидность прокручивающегося фильма.
Страйдер старался рассмотреть картины, а затем напрягся, заметив Галена среди изображений.
У него были светлые волосы, одна из его привлекательных черт и покрытые белыми перьями крылья.
Как обычно, он был одет в белую робу.
Рядом с ним находилась высокая, стройная женщина.
Она была привлекательной, из типа роковых красоток, с резкими чертами лица, темными волосами и бледной кожей.
Должно быть он видел ее прежде, подумал он, мысленно листая воспоминания о древней Греции, древнем Риме и обо всех странах, где он бывал в течение всей своей долгой жизни, но так ничего и не вспомнил.
Он сосредоточенно припомнил более поздние времена, но опять — вот дерьмо- ничего.
Даника, понял он.
Даника рисовала ее.
Враг.
Вот дерьмо, опять подумал он.
Даника нарисовала картину с этой женщиной более двадцати с чем-то лет назад, и до сих пор в ней ничего не изменилось.
Возраст не отразился в ней.
В таком случае, она не была человеком.
