Просто таков был обычай на Небесах.
Одна единственная капля яда способна отравить океан, поэтому необходимо уничтожить ее прежде, чем она попадет в волны.
Но она все равно возразила.
Вы не можете убить меня без благословения Настоящего Бога.
И Он не позволит этому случится.
Он — воплощение нежности и доброты.
Он заботится о своих людях, обо всех.
Даже о своенравных ангелах.
Все просто. Он — любовь.
Но мы не можем тебя отправить, заканчивать свою жизнь какой ты ее знаешь.
Эти слова произнесла женщина, но ее голос был каким-то безликим.
На какой-то момент, Оливии стало тяжело дышать, а перед глазами забегали яркие круги.
Лишиться своего положения? Она только что обзавелась новым, большим облаком.
Она обещала заменить одного из своих друзей, приносящих радость, чтобы он мог взять отпуск, и до этого она никогда не нарушала своих обещаний
До сих пор не нарушала.
Аэрон не есть зло.
Он не заслуживает смерти.
Это не тебе решать..
Он проигнорировал древний закон и должен быть наказан за это прежде, чем другие подумают, что они могут совершать подобное без последствий.
Я не думаю, что он сам понимает, что натворил.
Она раскинула руки в умоляющем жесте.
Если бы вы только разрешили ему увидеть меня и услышать мой голос, я бы могла поговорить с ним и объяснить…
Тогда мы смогли бы обойти древний закон.
Верно.
Вера построена на принципе, ты веришь в то, что не можешь увидеть своими глазами.
И лишь Элитной Семерке дозволено показываться смертным, так как порой им поручалось награждать людей за их веру.
Мне очень жаль, сказала она, опустив голову.
Я не должна была просить вас об этом.
Ты прощена, дитя, — ответили они в унисон.
Прощение здесь всегда было легко получить.
Ну, кроме случаев, когда нарушались заповеди.
Бедный Аэрон, подумала, а вслух просто сказала: Спасибо..
Просто…
Аэрон притягивал ее.
С татуировками по всему телу, он был похож на демона, но когда она впервые увидела его, в ней проснулись желания. Желания, которым невозможно было противостоять.
На что это будет похоже — прикоснуться к нему? На что будут похожи его прикосновения к ней? Ощутит ли она наконец ту радость, которую дарила остальным?
Сначала она устыдилась этих мыслей.
Но чем лучше она узнавала Аэрона, тем сильнее становились желания — пока мысль о том, что пасть и быть с ним не стала единственной, о чем она могла думать.
Но в конце концов, она сказала себе, что вполне допустимо испытывать подобные сильные чувства по отношению к нему, потому что, несмотря на то как он выглядит и что говорит о нем Совет, он был честым и хорошим.
