Ох ты!
Перепрыгнув ров, Максим наткнулся на белые! Вот, под елкой, один… и там, за папоротниками… Мать честная, а брусники-то здесь сколько! Прямо красным-красно. Усевшись на корточки, Макс сгреб в горсть терпкие красные ягоды, бросил в рот и блаженно зажмурился…
И вдруг услышал выстрел!
Он прогремел, казалось, над самой головой, в воздухе — совсем рядом — просвистела пуля… или дробь…
— Черт! — Макс вскочил на ноги. — Смотреть надо, куда стреляете!
Он еще хотел выругаться, но осекся…
Прямо перед ним, выйдя из-за елочки, стоял невысокого роста мужичок средних лет. В руках он держал двуствольное охотничье ружье, направленное прямо в грудь Максиму.
— Э-э, дядя… ружьецо-то опусти, не дай бог, выстрелит.
— И выстрелит! — Мужик нехорошо ухмыльнулся, — Между прочим, волчьей дробью заряжено.
— И что? — Тихомиров не понимал, что от него хотят.
— Грибки, значит, в нашем лесу собираешь? Ну-ну… Идем, паря!
— Да куда идем-то?
— Увидишь! — Незнакомец мотнул стволом. — Иди… скажи спасибо, что сразу не пристрелил — промазал.
— Такой ты, видать, охотник…
— Шагай уже! Прямо по рву и иди… Шаг вправо, шаг влево — побег считается! — Мужичок засмеялся, тоненько так, дребезжаще, противно.
Вот навязался на голову, гад!
И ведь не убежишь — ров-то глубокий…
Максим замедлил шаг.
— Шагай, шагай! Ну!
Но ведь не везде же он такой глубокий, этот ров! Рано или поздно можно будет рвануть. Скрыться за деревьями — никакая дробь не достанет, к тому же, и стреляет-то этот черт, похоже, не очень… А еще можно гада этого заставить приблизиться. Потом резко развернуться, отбить ружье и — в морду! Кстати, неплохая идея.
Молодой человек нагнулся…
— Чего встал?
— Да вот, шнурок развязался.
— Завязывай быстрей, некогда тут с тобой.
Мужичок близко не подходил — осторожный — и ружьишко свое так и держал наперевес, словно партизан, захвативший важного немецкого офицера.
Стоял, стоял… И вдруг свистнул! Громко так, заливисто, словно Соловей-разбойник.
Ему тут же ответили — тоже свистом, да почти сразу раздались и крики — за деревьями, совсем рядом.
— Давайте, ребята, сюда!
Так некстати объявившиеся «ребята» — трое мужиков лет по тридцати-сорока, все в камуфляже, с ружьями, с патронташами через плечо — хмуро взглянули на Макса.
— Это кто еще, дядько Микол? — сплюнув, поинтересовался один — высокий бугаина с круглой давно не бритой рожей.
— Грибник. — Микол мерзко хохотнул. — Грибки наши, вишь ли, украсть решил, сука.
— Какие, к черту, ваши? — вскинулся Макс.
