Покушение на Гейдриха | страница 12



В приемной ждали очереди две старушки, страдающие ишиасом. Я дал им мазь, а когда вновь открыл дверь кабинета, увидел пана Пискачека с незнакомым молодым человеком небольшого роста.

Я кивнул им, они вошли.

— Что у вас? — машинально произнес я.

Пискачек шагнул вперед, осмотрелся, словно боялся что его услышит кто-то посторонний, и произнес:

— Вот, мой приятель вывихнул палец на левой ноге…

— Разувайтесь, — сказал я.

Парень снял ботинок, стащил носок и показал ногу. Палец был совсем синий. Я легонько потрогал его прощупал подъем и ступню. Кость, похоже, не была повреждена, но порядок есть порядок, и я сказал:

— Вам надо пойти на рентген.

Парень беспокойно заерзал и вопросительно посмотрел на Пискачека.

Тот повернулся ко мне и улыбнулся:

— Это обязательно?

Я с удивлением уставился на молодого человека. Он молча смотрел на меня.

— Ваша фамилия? — спросил я.

— Зденек Выскочил, — быстро ответил он.

— Где вы работаете?

Он не ответил. Вмешался Пискачек:

— Послушайте, может быть, достаточно компресса, а?

Я пожал плечами и выписал рецепт, уж не помню, на что. Они оба поблагодарили меня и вышли из кабинета. Говоря откровенно, мне этот визит не понравился, но я не мог объяснить, почему. В поведении обоих посетителей было что-то неестественное. А может, мне только показалось? Вечером я бродил по заснеженному берегу Влтавы и все думал об этом визите, но на другой день (было два тяжелых случая прободения слепой кишки) я о нем забыл. Вскоре Пискачек пришел снова, на этот раз один.

— Где ваш пациент? — спрашиваю.

— Ему уже гораздо лучше, — ответил он, немного замявшись.

— Что вас беспокоит? — попытался я вызвать его на разговор.

— Понимаете, тут такое трудное дело… Этот человек, понимаете, ну в общем… он прибыл из-за границы. И я о нем забочусь… С ним тут еще один… им нужна ваша помощь.

— Моя помощь? — удивился я, встал со стула и подошел к Пискачеку.

— Да. Удостоверения личности у них в порядке, но сейчас мы ищем для них трудовые книжки… И вы могли бы нам помочь.

Я молчал. Рисковать своей головой? В таких случаях нацисты были безжалостны. И все-таки… Что делать? Отказать Пискачеку? Я никогда не занимался политикой, всегда твердил, что врачу достаточно уметь вырезать гланды и лечить грипп и незачем ввязываться в политику… А тут ведь другое дело — не гланды и не простуда. Я не люблю громких слов, но тут я понял, что есть вещи поважнее моей работы.

Я кивнул.

Пискачек вздохнул с облегчением.

— Я знал, что вы не обманете наши ожидания.