Со стороны это больше всего напоминало игру в прятки — Крысы прочесывали степь, явно ожидая непрошеных гостей, а пятерка смельчаков отчаянно пряталась. После безумной погони путники отпустили на волю всех вьючных лошадей, благо вьюки с припасом уже почти опустели. К вечеру третьего дня, когда в мешочке с порошком, сбивающим псов со следа, показалось дно, Урук, весь день напряженно принюхивающийся, остановил своего коня и наотрез отказался ехать дальше.
Три горы, у подножия которых и располагался храм, уже виднелись на горизонте, но орк сказал:
— Мы едем навстречу быстрой смерти. Нет смысла соваться ей прямо в зубы. Порошок — дело хорошее, но до тех пор, пока наш след нормальному охотнику на глаза не попадется. А след от кованой лошади спутать со следом дикой может только слепой. Но даже если все дозорные Крысы ослепнут, то у храма, — тут Урук щелкнул когтем по правому клыку, что у орка обозначало приглаживание усов, — нас перехватят. Там их следопыты каждую травинку в лицо знают…
— Так ты предлагаешь вернуться? — нехорошо ухмыляясь, проговорила Кетрин. — Иными словами — ты струсил?
— Ой, какие мы горячие, — Урук гордо подбоченился в седле, — такие горячие, что сейчас степь вспыхнет. Ты главного не знаешь. Того, что мы сегодня весь день над какими-то норами ехали. Ну, не норами, — поправился орк, заметив удивление спутников, — у нас их кавернами называют, по-вашему, пещерами. Я мыслю, что по такой норке до самого храма можно добраться. А Крысы пущай по земле бегают, им полезно.
Рогволд смотрел на своего спутника во все глаза. Таким Урука он еще не видел: хищная усмешка, глаза светятся нехорошим огнем. И вообще, с памятной ночи, когда сын старосты топором отсек голову некроманту, в орке проснулось что-то хищное. И одновременно что-то уже виданное.
Но лишь теперь в голове внезапно вспыхнула догадка: Урук двигался как странный старик, рассказывавший Рогволду о Пути Меча. Пусть орк на время взял в руки лук, попеременно с русом прикрывая их разведчиков, но двигался он в точности как старый мечник, окутанный золотым сиянием. Но если от старика веяло непоколебимым спокойствием, то Урук напоминал сыну старосты ловчего пардуса, идущего по следу. И горе зверю, вставшему на его пути!
Рогволд хорошо помнил, как почти пять лет назад в его городище пожаловал светлый князь Руси Яромир во главе большой охоты. Тогда он, как сын старосты, помогал псарям и ловчим, навсегда запомнив повадки дивных зверей. И вот теперь он с каждым мигом все больше и больше убеждался в своей правоте.
