— Вот видишь какая Лена! — возмущенно воскликнула мать, словно говорила — я давно догадывалась, что она тебе не пара.
— Да что сейчас-то об этом говорить! — поморщился он. — Скорей бы уж все это закончилось.
Олег посмотрел на часы.
— Ну что, мы наверное пойдем? Вещи надо собрать, то, се… Короче, дел сегодня еще очень много.
— Ну что вы так со мной поступаете?! — возмущенно воскликнула Марья Ивановна и чуть не расплакалась. — Посидите еще. Ведь больше уже не свидимся! — добавила она как-то совсем уж горестно и обречено отвернулась к стенке, всхлипнув носом.
Атмосфера в квартире явно накалялась и все шло к бурным слезам, таблеткам и вызову скорой помощи.
— Что теперь сидеть-то? — решительно поднялся Олег, понимая, что надо быстрее уходить, что ничего сейчас уже не поделаешь, а лишние расстройства и бурные сцены со взаимными обильными слезами ни к чему ни детям в дорогу ни бабушке с ее плохим здоровьем… — Пять минут ничего уже не решают. А так — письма будете писать по интернету. Да и телефон у них в штатах есть — будете звонить друг другу. Вот послезавтра они позвонят, как доберутся до места, — бодро сказал он почти скороговоркой, постаравшись хоть немного успокоить мать, а заодно и подбодрить. — Дети, одевайтесь, — крикнул он в комнату.
Они молча одевались в коридоре, под печально-обреченным взглядом Марьи Ивановны, вот-вот готовой расплакаться в любую секунду, и поэтому Олег их торопил. Молча, стараясь не смотреть на бабушку, дети доставали свою обувь, не толкая друг друга и вежливо уступая дорогу. Молча, словно на похоронах, обулись. Молча встали у двери, необычайно суровые и печальные.
Бабушка по переменке рассматривала каждого, словно старалась запомнить их навсегда, насмотреться на всю оставшуюся жизнь.
— Ладно, пошли мы, — сухо промолвил Олег, решительно открывая замки. — Пора.
— Ну что ж, идите… — сказала бабушка, запнувшись на середине фразы, и слезы хлынули у нее из глаз.
— Ну бабушка! — воскликнула Алена, у которой слезы тоже выступили на глазах, а Сережа молча кусал губы. Дети прижались к бабушке со всех сторон, успокаивая и поглаживая ее и она в сердцах сдавила их в своих объятиях, сильно прикусив губы, чтобы уж окончательно не разрыдаться.
— Все, все, — решительно проговорил Олег, открыв дверь и выталкивая детей в коридор и стараясь не дать развиться этому процессу. — Давайте уж без этого.
Что уж теперь, думал он, быстрым шагом уводя поникших детей мимо лифта по лестнице вниз, чтобы не стоять на площадке под тоскливо-печальным взглядом матери, все уже решено… Только нервы трепать…
