— А за что еще 2 тысячи? — опешил хозяин.
— За моральный ущерб. Я, как человек труда, не привык работать в закрытом помещении. Иду на нервные издержки, исключительно входя в ваше положение. А паспорта у меня с собой нет.
— Тогда, может, вы бы лучше зашли вечером?
— Вы смеетесь, уважаемый? — строго спросил Витек. — у меня правительственный заказ горит: на орбитальной станции "Мир" отпаялся передний сгон стыковочного аппарата. — и, понизив голос до шепота, добавил: — В ЦУПе ждать не любят!
— А что такое "ЦУП"? — в тон ему осторожно спросил Сергей Степанович.
— Военная тайна, — отрезал Витек. — Так мы будем смотреть кран или пусть гниет дальше?
— Будем, — обреченно сказал Сергей Степанович, косясь на звонящий телефон и бросаясь к выходу. — Я скоро вернусь… — сейфовая дверь за ним захлопнулась, старательно скрипя ключами в пяти замочных скважинах и замуровывая Витька в богато обставленной квартире.
* * *
Первым делом Витек, как человек слова, за несколько минут починил кран. После чего убрал крошки черной грязи, упавшие на пол. Потом поискал стакан, чтобы налить себе воды, но в шкафчике над мойкой узрел непочатую бутылку хорошей водки. Выпил ее в пять глотков, обойдясь уже без стакана и утешая собственную совесть тем, что когда у хозяина квартиры была водка, у него не было воды. А известно, что если в одном месте что-то прибавляется, в другом что-то должно исчезнуть.
Пустую бутылку Витек аккуратно упаковал в свою авоську, и отправился в ожидании замуровавшего его хозяина в гостиную рассматривать богатую обстановку дома. Разглядел картины, изучил аппликации на мебели, открыл какую-то дверцу и уткнулся взглядом в бар. Злобный гоблин, который явно вел Витька сегодня за руку, начал весело прыгать у него за спиной, требуя попробовать неведомые до сего дня разноцветные напитки, мерцающие за стеклом, на вкус.
Витек был человеком совестливым. И его совесть долго не позволяла ему принять доводы гоблина — секунд сорок, никак не меньше. Сговорились на том, что из наценки в 2000 рублей за моральный ущерб с хозяев по возвращении будет вычтено не более 1500. Потом душевные силы Витька иссякли.
Дегустацию он начал с набора коньячных пятидесятиграммовых бутылочек производства неведомой Витьку страны с трудночитаемым названием "Азербайджан". После чего гоблин намекнул слесарю, что разливать такой божественный напиток в пятидесятиграммовую тару — подлинное издевательство над истинными ценителями спиртного. И подтолкнул в его руку бледно желтый ром "Гавана". Яичный "Болс" после 45-градусного кубинского напитка показался Витьку и вовсе детской смесью, а когда его совесть вновь обрела голос и завякала что-то насчет перебора, он просто щелкнул ее по носу и добавил в уже образовавший в его желудке коктейль понемногу "Кампари", медового вина и черноэтикеточного "Джони Уолкера". Неутомимый гоблин был доволен, совесть дрыхла пьяным сном, а перед глазами у Витька, двоясь и приплясывая, открывался второй ряд бутылей, осилить который он был уже не в силах.
