— Но… А как же песнопения?
— Какие песнопения?
— Ну, обычно создание магического круга сопровождается всякими там песнопениями…
— Понятия не имею, о чем ты говоришь. Лично я никогда ничего не пела.
— О.
— Впрочем, я знаю одну отличную песенку. Хочешь спою? — с готовностью предложила нянюшка.
— Гм, нет. Не надо. — Пердита никогда не слышала, как поет нянюшка, но слухами земля полнится.
— А мне нравится твой черный платочек, — сказала, нисколько не смущаясь, нянюшка. — На нем и грязи почти не видно.
Пердита как загипнотизированная смотрела на круг.
— Гм. Можно начинать?
— Конечно.
Нянюшка Ягг поспешила вернуться к скамейке и ткнула матушку локтем в ребра.
— Вставай.
Матушка открыла один глаз.
— Я вовсе и не спала, просто хотела, чтобы глаза немножко отдохнули.
— Ты должна пересмотреть ее.
— По крайней мере, она знает о важности взгляда. Ха! Да кем она себя считает? Я всю свою жизнь только и делаю, что людей пересматриваю!
— Ага, именно это меня и волнует… А-а-ах, а кто самый любимый малыш у нянюшки?
На площади появился весь клан Ягг.
Матушка Ветровоск всегда недолюбливала Пьюси. Надо признать, маленьких детей она вообще недолюбливала и поэтому хорошо с ними ладила. Однако что касалось Пьюси… да, пусть ты четырехлетний ребенок, но надо же вести себя достойно, а то бродит везде в одной майке. Кроме того, у пацана вечно текли сопли, поэтому ему постоянно требовался носовой платок или, за неимением оного, пробка.
Нянюшка Ягг, напротив, в руках любого своего внука, даже такого липкого, как Пьюси, превращалась в податливый воск.
— Канфетку хачу, — прорычал Пьюси неожиданно низким голосом.
— Погоди минутку, утеночек, я разговариваю с тетей, — просюсюкала нянюшка Ягг.
— Хачу канфетку сичас.
— Отвали, ненаглядный мой. Няня занята.
Пьюси потянул нянюшку за юбку.
— Сичас канфетку, сичас!
Матушка Ветровоск резко наклонилась, и ее внушительный нос оказался на одном уровне с фонтанирующим носиком Пьюси.
— Если ты немедленно не уберешься отсюда, — мрачно предупредила она, — я лично оторву тебе голову и набью ее змеями.
— Здорово! — воскликнула нянюшка. — Среди ребятишек Клатча твое проклятие возымело бы огромный успех.
Через секунду или две выражение неуверенности на маленьком личике Пьюси сменила глупая улыбка.
— Тетя смесная, — заявил он.
— Знаешь, что я тебе скажу, — задумчиво промолвила нянюшка, погладив Пьюси по головке, а потом машинально вытерев руку о платье, — видишь тех молоденьких теть на другой стороне площади? У них
