Неожиданно зазвонил телефон. На ходу смывая с губ пасту, Рита выбежала в прихожую и подняла трубку. Матери дома уже не было. Она рано уезжала на работу. Сейчас на неё легли обязанности по руководству газетой. Кроме того, после обеда мама ездила в больницу.
— Алло, я слушаю.
— Это Рита Маковская? — услышала девушка грубоватый мужской голос.
— Да, а кто говорит? — испуганно спросила Рита.
— Виктор Сомов. Помните?
— Очень рада, что вы мне позвонили, — облегчённо проговорила Рита.
— Я слышал, что какой-то негодяй испортил вашу картину, кажется, «Плачущего ангела», — скороговоркой сказал Сомов.
— Да. Кто-то из посетителей плеснул химикат. Не знаю даже, почему?
— Вандализм какой-то. Может, из зависти?
— Не знаю. Как вы нашли мой телефон?
— Очень просто. Позвонил в справочную.
— Понятно.
— Я хочу сегодня в любое удобное время пригласить нас в гости, показать свою домашнюю коллекцию. Думаю, вам будет интересно.
— Хорошо. Спасибо. В три часа вас устроит?
— Сегодня у меня весь день свободен. Значит, договорились? Визитку с домашним адресом я вам дал. Так что найти меня будет нетрудно. Я живу в центре города. В три часа я буду.
Рита доложила трубку. «Наверное, хочет меня поддержать и успокоить. Бедная девушка так старалась, а какой-то негодяй испортил картину. Умудренный опытам художник поддержит юное дарование. Как трогательно», — думала Рита, надевая джинсы и чёрный вязаный свитер.
«У Игоря тренировка закончится сегодня в пять. Нужно позвонить ему и предупредить, что я немного могу опоздать. Подождёт и «Ночной фее». Кажется, это недалеко от дома Сомова. Такую возможность упускать нельзя, — по-деловому решила Рита. — Побывать дома у такого художника! Поговорить с ним — это уже много. К тому же он сам приглашает в гости. Не было бы счастья, да несчастье помогло».
На столе девушка нашла приготовленный матерью завтрак, салат из свежих овощей и творог с изюмом.
Все уроки Рита рисовала карандашом в альбоме, повернувшись к окну. Лера, с которой Рита сидела за одной партой, не мешала. Лишь изредка заглядывала в альбом. Учителя сменяли друг друга, рассказывали то о физических явлениях, то о химических реакциях или о том, что хотел сказать тот или иной писатель. Рите казалось, что идет один затянувшийся на несколько часов урок. Будто какая-то рассеянная техничка забыла о звонках.
— Да ничего он не хотел сказать, — услышав фразу о писателе, произнесла Рита, отложив альбом в сторону, — писал себе просто потому, что нравилось, и часто не знал, чем всё закончится.
