— Не знаю, дяденька, расскажи, сделай милость.
— Слушай да на ус мотай. В ином деле сила нужна, в ином без хитрости не обойдешься.
— Без усов еще малый, мотать не на что! — сидевшие рядом обернулись к обладателю баса. Хорошую тот собирался поведать историю, большая польза ее послушать и тем, кто знал.
— Дело доподлинно было так. Правил в ту пору Персией самозванец, присвоивший царское имя, да Отан про то вызнал.
— Мудрей вазира Отана только Дарий и есть, — подал голос один из слушателей.
— Продолжай, коли лучше знаешь.
— Сказывай, не сердись, не оставь рассказа без головы.
— Собрался, значит, совет семерых самых знатных персов. И Гобрий пришел, и Видарна. Дарий больше всех горячился: «Если упустим сегодняшний день, завтрашнего нам не видать», — так он сказал, и все бросились во дворец. Жаркая выдалась схватка. Аспафин был ранен в бедро, Интафрен глаз потерял. Зато самозванец и вовсе без головы остался.
— Побили, значит, семеро самозванца, — продолжал обладатель баса, — и стали совет держать, кому из них царством править. Думали-думали и вот что надумали: поедут все семеро на рассвете за городские ворота, и чей конь заржет первым, тому и на царстве сесть.
— Ну!
— Вот-те и ну, безусый. Ты бы что сделал?
— Что тут сделаешь? Коня голос подать не уговоришь.
— А Дарий уговорил. Его конюх прокрался ночью к воротам и запрятал пахучую травку. Запах этот Дариев конь больше овса любил. Он как почуял травку, так и заржал в полный голос. Пришлось шестерым мужам спешиться и поклониться Дарию в ноги.
— Ух ты!
— Сказывают, в тот день молнии ясное небо резали.
— Может, и было знамение, может, и не было, а что царь царей памятник коню собирался поставить — так это доподлинно.
— Скажи еще, дяденька, сделай милость, зачем царь царей приказал бросить по камню на берегу реки?
— Про камни не знаю, врать не хочу.
— Однако понять не трудно, — откликнулся тот, кто вмешался в рассказ. — Когда обратно пойдем, каждый возьмет из груды по камню, а сколько каменей на месте останется — столько воинов в скифской земле полегло. Счет простой.
Возле другой палатки немолодой воин негромко рассказывал:
— Как стали в скифские земли поход собирать, так в царский дворец в Сузах явился знатный перс Эобаз. У него три сына подросли, и он пришел просить, чтобы не всех в поход забирали. «Снизойди к моей старости, царь царей, оставь хоть одного со мной». Великий Дарий тут же ответил: «Твоя просьба слишком скромна, дорогой Эобаз. По старой дружбе я твоих сыновей всех в Сузах оставлю». Старик в ноги бросился, а домой пришел, видит все три сына посреди двора мертвые лежат, по приказу Дария казнены.
