— Пойдемте, Семен Игнатьевич. Препарат Брауна я разбавил, чтобы удобнее было экспериментировать.
Петренко пожал плечами. Сегодня Великопольский вел себя очень странно.
Все опыты заканчивались неудачей. Да и что можно получить из бездеятельной вакцины, от которой сам Великопольский отрекся давным-давно?
Петренко не знал этого, и упорно продолжал исследования. Он хотел собственными глазами убедиться, что этот препарат не может быть ничем полезен. Таких отрицательных «подтверждений» он увидел даже чересчур много и наконец сказал:
— Прекратим, Антон Владимирович. Откровенно говоря, я удивлен. От Брауна следовало ожидать большего, — ну, хотя бы какой-либо вакцины. Это же — не препарат, это черт его знает что!.. А как обстоит дело с вашей вакциной против бешенства? — Петренко несколько раз прошелся по комнате и говорил уже спокойно… — Ничего не вышло?.. Я советовал бы вам продолжить работу. Мне кажется, вы шли по правильному пути.
— Да, я буду работать… — Великопольский склонился над столом, как бы что-то разыскивая. Где-то в глубине души у него шевелилась хищная торжествующая мысль: «Антивирус мой, мой! Я изготовлю не одну, а десятки вакцин!»
Он гнал от себя искушение, но оно овладевало им день за днем. А тут, как нарочно, и доцент Петренко уехал в длительную командировку.
Именно тогда, когда Великопольский окончательно убедился в действенности препарата Брауна и решил, как ему казалось, откровенно рассказать обо всем, из Сочи возвратилась Елена Петровна. Загоревшая, возбужденная, она прибежала в лабораторию Антона Владимировича:
— Ну, рассказывайте мне все, все, что случилось в мое отсутствие! Я прямо изнывала от скуки на курорте, и никто-никто не догадался написать мне!
Великопольский оправдывался:
— Каюсь — виноват! Но у меня тут творились такие дела, что я неделями не ночевал дома. Помните рыжую собаку во второй стадии бешенства? Так вот — это первая в мире собака, которую удалось вылечить!
Близоруко прищурившись, Елена Петровна склонилась над клеткой. Собака № 11–18 доверчиво лизнула ей руку и умильно завиляла хвостом, ожидая подачки.
Елена Петровна выпрямилась.
— Так вот вы какой… скромница! — сказала она с нескрываемым восхищением. — Ведь вы создали новую вакцину, да?
— Да… — замялся Великопольокий. — «Сейчас скажу, — думал он, — ведь она меня любит! Пусть антивирус создан другим, все же вакцины приготовил я?»
Но сказать правду было трудно. А услужливые мысли подсовывали оправдание: все равно Рогов не приходил и, видимо, больше не придет. Доцент Петренко уверен, что антивирус Брауна — абсурд.
