— Чего они хотят? — Я кивнул на суетящихся у пролома людей.
— Опять завалить дыру в стене камнями и деревом. Сейчас я их…
Горм повернулся к артиллеристам и стал давать указания посредством горного наречия. Я восхитился. Какие обороты! Десять дней осады сильно помогли мне в изучении этого языка. Говорить я еще не мог, но понимал почти все. Понимали указания Горма и воины. Никаких вопросов у них не было. А вот у меня были. Несмотря на трехдневную задержку, вызванную наличием под холмом скалы, проф сделал тоннель. Почти сделал. Полчаса назад он мне послал об этом зов. Осталось только поработать над выходом — и все. Поэтому я и приехал в малый лагерь. Пора начинать комедию.
— Барон, — окликнул я Горма, — у нас выходит из строя осадная техника. Что делать? Столько дней без перерыва на ремонт работает.
— Как выходит? — возмутился Горм. — Работает как часы. Я…
Он осекся и посмотрел на меня. Улыбнулся и кивнул головой. Вспомнил. Ни слова не говоря, Горм подошел к требюшету и стал ждать. Банг. Клин-стопор был выбит из паза. Отблеск меча. Двенадцатиметровая стрела орудия стала почти вертикально, и праща, закрепленная на ее длинном конце, выпустила тридцатикилограммовое ядро. Выпустила, но не туда. Какая досада. Ремень пращи во время работы сильно истерся и нашел такое время, чтобы лопнуть. Ай-яй-яй. Ядро упало в стороне от замка и покатилось, покатилось, покатилось.
— Стоять, бл… дети! — заорал на общем Горм. — Вы п… Ублюдки, какого х… вы не проверили ремни! Я… вашу мать в походном борделе, триб… п… ху… ок… выкидыши! Прекратить стрельбу и проверить все ремни! Хотите требюшеты поломать?
Немая сцена. Воины смотрят на Горма и не понимают. Он же сам! Они видели. А осажденные не видели. Палисад, однако. Надо было Горму ругаться на горном наречии. Тогда — да. Тогда бы его воины все поняли. А так… Хотя в замке могли и не понять солдатского сленга, который Горм усиленно вплетает в свои конструкции. Зато сейчас осажденные все прекрасно увидели, услышали и поняли. Пинками Горм разъяснил самым тупым дружинникам свои слова, и те начали разряжать требюшеты. Отсюда воины тоже погнали моих крестьян. Скука — страшная вещь. Пока разрядят и все проверят, пройдет час и станет темно. То, что нужно.
— А там? — подошедший ко мне барон показал на черепаху с тараном.
— Там уже знают, — улыбнулся я, — и не сильно стараются. Но к ночи обязательно пробьют ворота. Закончат дело.
— С воротами или? — уточнил Горм.
