Я потанцевала с одним, потом с другим, Ланна тоже. Зазвучали рождественские песни.
Зажегся свет, и стал виден пот на лбу Ланны.
– Ты домой? – спросила она.
– Нет уж, – бросила я.
Парни приехали на машине и теперь собирались на вечеринку. Я сняла кожанку со спинки стула, надевая ее, потрогала дискету в кармане.
Ланна подправила мне макияж в туалете, и мы двинулись в ночь. Передоз, в полной отключке, раскинулся в кресле, подпирая распахнутые двери. На тротуаре тусовался и покрикивал народ. Тигровая Креветка прогуливался с огромной коробкой спиртного. Однорукий рыбак подкатил к Шейле Текиле, и та удалилась с ним.
Все наблюдали за баром «Маяк» на северном пирсе, где полиция повязала такую кучу народу, что арестованных пришлось увозить на такси.
Мы с Ланной рука об руку пошли за парнями. Я умирала от голода, и ребята предложили заглянуть в пекарню, так что пришлось постоять снаружи в очереди. Вечно меня пытаются пичкать мясом, чтоб поправилась немного, вот я и взяла просто плюшку, без начинки. Выпустила пар, наколов корочку расческой, которую одолжила у парня с прикольными волосами.
Мы с Ланной поели на заднем сиденье. В автомобиле было отличное стерео. REM исполнял Try Not To Breath из альбома Automatic For The People. Я жутко внимательно слушала текст.
Мы выезжали из порта, направляясь вдоль моря к Бэк-Сеттлмент, мимо развалин замка в пески. Там в собственных домах жили одни состоятельные.
Повалил снег. Высунув головы в окно, мы с Ланной ловили снежинки ртом и хохотали до посинения.
Вечеринку устраивали в большом бунгало с огромной горкой в саду. Я снесла магнитофон, танцуя. Мне дали банку «Теннентс». Какой-то парень сказал, что это дом его родителей, которые сейчас далеко. Он повернулся ко мне и стал рассказывать – а говорил он с южным акцентом – про университет, про то, как он проектирует дома. Какими бы я хотела их видеть? Я и брякнула: «Такими, чтобы не слышать, как мужчины в туалет ходят». Аж живот свело от смеха. Он танцевать не стал, и я отправилась с Ланной и парнями. Разговаривая с ними, мы клали руки им на плечи и кричали прямо в ухо. Их звали Пол и Джон, как апостолов.[3]
Народ бросал снежки в запотелые окна, и одно стекло разбилось. Мы с Ланной выбежали и тоже принялись лепить снежки. Парень, чьим родителям принадлежал дом, пытался прекратить это, но снежная битва перекинулась уже в комнаты. В кухне сооружали огромного снеговика.
Снег валил сплошной массой, залепляя лица. Девчонки затеяли кататься с горки на подносах. Тот, что Пол, схватил меня за ноги и попытался подсадить на горку «по-пожарному». Мы завалились, и я зашлась смехом – просто не могла остановиться. Он поцеловал меня в губы, и тогда я почувствовала, что мой рот – последний островок тепла на теле. Запихала ему снежок за шиворот. Опомнилась, сунула руку в карман: вот она, дискета, цела. Было чертовски увлекательно участвовать в снежной баталии, когда все вокруг визжат и хохочут. Я вернулась в бунгало с тем, который Пол.
