Теоретически молодой человек преодолел уже много миллионов километров. На самом деле же он ни на сантиметр не двинулся с места. Все, что его окружало, было имитацией, было ложью. Измерительные приборы лгали, и бортовые передатчики обманывали его. Звезды за иллюминатором были в каких-то пяти метрах от него. Вся обстановка служила для поддержания иллюзии. Седрик Стюарт знал это. Он добровольно согласился на этот тест в «Фок 2» добровольно, и решил выдержать эти тридцать дней в одиночестве и призрачной тишине со всем стремлением к самодисциплине. Это была проверка нервов и еще, пожалуй, прежде не сформировавшихся черт характера. Только тот, кто успешно выдерживал этот тест, имел возможность, когда-нибудь преодолеть земную гравитацию на настоящем космическом корабле.
Это пространство прекрасно имитировало «поиски истины». В иллюминаторе проплывали мимо знакомые планеты, созвездия меняли свое положение, а Земля, словно мяч для лечебной физкультуры, представала перед заключенным во всем своем круглом облике. Только очень редко тишина и однообразие прерывались распоряжениями извне. Испытуемый должен был сам справляться с проблемами, которые сваливались на его голову, а это было проблемы, о которых о которых он не догадывался и с которыми ему приходилось справляться. Больше не было ни дня, ни ночи, часы, правда, показывали час, но не дату. Так случилось, что Седрик Стюарт изначально неправильно датировал свой бортовой журнал. Он уже тринадцать дней заблуждался в «Фок 2».
Поначалу Седрик много читал, но тишина все больше обостряла его слух. Тиканье наручных часов мешало ему, и даже перелистывание страниц книги воспринимали его ставшие слишком чувствительными органы обоняния. Чем больше он тосковал о завершении теста, тем больше тянулось время. После каждых трех часах он по идее должен был делать гимнастику; к этим упражнениям он уже пять дней больше не подходил с точки зрения пунктуальности. Сон тоже доставлял ему трудности. Эта естественная потребность, которая относится к нормальному ритму жизни, воспринималась при таких условиях все меньше. Седрик Стюарт больше не чувствовал ту приятную усталость, которая требовала от него сна. Растущая слабина его тела позволяла ему скорее дремать, чем спать. Точно так же обстояло дело и с приемом пищи. У него был запас консервов со специальным питанием, но он ел нехотя и без аппетита и столь же нерегулярно, как он выполнял всю предписанную работу.
