По дороге Дафф заметил:
– Я бы не стал так нагло разговаривать с нашим другом Самантой.
– Она мне не друг, – сердито отрезала Харриет, и Дафф серьезно ответил:
– Нет, думаю, что нет. Иногда ты бросаешься очертя голову туда, куда даже ангел не сунулся бы, дважды не подумав. Это как раз тот самый случай. Я просто пытаюсь предостеречь тебя.
– Все хотят меня предостеречь, меня это уже достало! – Харриет начала сердиться. – В любом случае, если ты не экстрасенс, то вряд ли знаешь, о чем мы говорили.
– Догадываюсь.
– Это вряд ли!
Дафф вздернул бровь.
– Может, расскажешь? – предложил он.
– Зачем это? Ты же не говоришь мне, о чем вы с Самантой беседуете, – возразила она, и Дафф подумал, что она ведет себя как школьница.
– По правде говоря, – продолжила она, не дождавшись ответа, – я ей сказала, что мне хотелось бы отмутузить ее, подбить ей глаз и выдрать ее патлы, как мы, бывало, делали в приюте, и я так и сделаю, если...
– Если что?
– Да так, не обращай внимания, – отмахнулась она, и Дафф расхохотался.
– Харриет, ты когда-нибудь вырастешь? Сколько ты выпила?
– Но ведь это был не пьяный бред, не так ли?
– Нет, ты не была пьяна, просто немного расторможена. И все же будь поосторожнее. Ты не Саманта.
– Ты и вправду едешь в Дублин по делам? – удрученно поинтересовалась Харриет.
– Да, через несколько дней.
– Зачем?
– Не думаю, что это слишком интересно, но, если хочешь знать, я продаю свиноферму. Нужно кое-что обсудить и подписать кое-какие бумаги в Дублине.
– Продаешь ферму! – воскликнула Харриет. – Но на ней держится все хозяйство Клуни!
– Ну да. Придется потуже затянуть пояса, но мне необходимы эти деньги. Я считал, ты обрадуешься, тебе же никогда не нравилось, что все эти маленькие хрюшки заканчивают свою жизнь на прилавке, так ведь?
И хотя он говорил с ней как с ребенком, Харриет почувствовала, что за этим кроется нечто большее.
– Ты же не собираешься продавать Клуни, правда?
– Это майорат, так что если бы я и захотел, то не смог бы. Будем жить как раньше, пока потолок на голову не свалится. Страшит ли тебя нищенское существование в рассыпающемся замке, Харриет?
Дафф положил руку на спинку ее сиденья, и Харриет прижалась щекой к жесткому твиду его рукава. Она подумала, что страшится вовсе не нищеты, а этих запутанных отношений с незнакомцем, чье сердце, если оно вообще есть, отдано более взрослой и опытной страсти. Она вручила ему свою судьбу, а он украл ее душу и не пользуется этим. Она не отвечала, и это было молчанием молодости и первой любви, которая страшится показаться смешной и быть отвергнутой. Если мужчина держит тебя при себе, как докучливого ребенка, как можно заставить его понять, что разрешить любить себя будет достаточной наградой и не нужны никакие ожидания ответа?
