Кстати, любезный Остен-Бакен, проконсультируйся по приезде на вакации у своей нудной маман насчет своего происхождения. Ну не в гамадрила ты! Преобразиться из тихого учителишки в махрового патриота надо суметь! Впрочем, скорей всего, это защитная реакция интеллигента-хамелеона. Обеляет свою подозрительную фамилию.
Ладно — о фамилиях в другой раз…
Но самое смешное, что я ни капельки не жалею о паломничестве в места несбывшейся славы и утраченной доблести.
Компанию мне составили презабавные экземпляры рода человеческого.
Ермолай Ермолаевич бьет рекорды по уничтожению солдатских пайков, а в промежутках между желудочно-кишечными баталиями показывает желающим карточные фокусы. Ловок, стервец.
Федор Федорович упорно играет с офицерами в «русскую рулетку» и, вновь испытав разочарование от холостого хлопка, наяривает перед нижними чинами на балалайке патриотические мелодии из каторжного репертуара.
Курсистке Женечке каждые полчаса ломает целку очередной поклонник, с капитана и выше.
Гамадрил читает длинные лекции, на которых присутствует до трех вольноопределяющихся.
А я от всей этой канители, заручившись благословлением командира полка, страстно добивающегося курсисткиного тела, рванул на передовую.
Там царило затишье. И мне каждый встречный солдатик по секрету сообщал, что назавтра намечено братание.
Пришлось в спешном порядке подсуетиться.
О, неприглядная картина. Выяснилось, что предыдущее братание с превосходящими силами противника протекало на безобразно низком уровне. Обнимались, целовались, разбежались.
Разврат, да и только.
Для исправления положения я принял соответствующие меры.
Коля Остен-Бакен, более тупых животных, чем русский солдат, представить трудно.
Я им внушал.
Я им втолковывал.
Я потел в агитационном раже.
И кое-что мне удалось.
Мероприятие было направлено в цивилизованное русло.
Поутру двинулись стройными походными колоннами, неся спешно начертанные известковые лозунги.
ДАЕШЬ ШНАПС!
ПРИВЕТ ГЕРРАМ ОТ ШВАЙН САЛА!
КОМРАДЫ! СОЕДИНЯЙТЕСЬ ПО ИНТЕРЕСУ!
ХЕНДЕ ХОХ — НЕ С ПУСТЫМИ РУКАМИ!
Весь залежалый запас обмундирования расторопные фельдфебели спровадили практичным немцам менее чем за час, и те, конечно, уразумели прелести материального братания.
Натуральный обмен развернулся, как на острове Борнео.
Аппетит, как известно, приходит во время еды.
Немцы, иступленно рыдая, стали требовать матрешек, гжельский фарфор, палехские шкатулки, хохломские деревянные ложки, яйки, млеко, блинов и квасу с редькой.
