— Кто их знает? Честь у них, что одежда, — легко скидается. А купец ихний — солдата похлеще при оказии. Ненадежны они в дружбе и весьма завистливы.
Вдоль переборки каюты послышались скребущие, будто крадущиеся шаги. Петр, ухмыляясь, потянулся к светильнику, хотел потушить. Но в дверь уже вежливо стучали. Царь проскрипел Змаевичу шепотом:
— Опять этот надоеда Рой Дженкинс! По пути в Лондон занесли его черти в Ревель — и вот набивает оскому визитами. Скользок, каналья!
Получив дозволение, дипломат долго скрипел дверью и не мог войти — каюту сильно качало. Петр, морщась, поднялся встретить, но Дженкинс уже входил на нетвердых ногах. Жалко улыбаясь, держался рукой за плывущий косяк.
— Я зашел проститься, — вкрадчиво начал посланник, быстренько прилипая к указанному креслу. — Хочу также спросить ваше величество, не угодно ли передать что-либо моему королю?
— Моему любезному другу? Передам! Пошто шлет сюда боевые корабли под видом торговых?
— Видите ли, ваше величество… Цель их прибытия, думаю, не расходится с политикой Великобритании, принципы коей неизменны, как течение времени… Но я догадываюсь, — дипломат витийствовал свистящим простуженным горлом, — дело в том… Не кажется ли вам, ваше величество, — превращение Швеции в миролюбивое государство тянется уж очень долго? И не оттого ли, что Россия слишком много желает получить от Карла XII?
Петр уставился тяжелым остановившимся взглядом, словно окатил ледяной водой. Дженкинс невольно опустил глаза.
— Ваше величество! — опередил дипломат вскинувшегося царя. — Не все в моей власти! — Сожаление разыграл отменно, покачал головой.
Петр понимающе-разочарованно кивнул. Скрывая желчную улыбку, поправил тяжелые кольца густых волос. Некоторое время не слушал воркотню Дженкинса.
— …есть прожект об учреждении посреднического суда, коим можно замирить вас со Швецией… Вы хотите вернуть провинции, шведы их не отдают. Так войне не будет конца. Суд же вынес бы медиацию: условия мира, полезные для всех государств-интересантов, торгующих на северных морях…
— Игра втемную! Все будет тогда по мало скрытой воле Англии — какая тут медиация? А как же наш досельный навечный договор, коли за суд взялись? — Скулы царя, туго обтянутые смуглой кожей, зарозовели.
— Ваше величество! — на лице дипломата застыла полоска горячей улыбки. — Я вам скажу простую, как хлеб, правду… Великобритания еще не связывала себя навечно ни с кем и ни с чем… Это — откровение, за подобное головы скатываются с плах… К тому же у нас нет точных обязательств по трактату о Северном союзе…
