— Вот что, Сережа, — ухватил толстяк Капелюхин меня за плечо, — твой отец член училищного совета и примерный родитель. Тебе надлежит быть примерным учеником…
— А разве я не примерный ученик?
Толстяк придвинулся ближе.
— Поэтому, — сказал он вкрадчиво, — ты сейчас же скажешь, какие недозволенные книги приносит в класс твой товарищ Всеволод Гущин.
«Вот оно что! Он хочет меня сделать доносчиком!»
— Слыхал я, — продолжал Капелюхин, притягивая меня к себе, — что недозволенное Гущину дает его отец…
Я вскочил.
— Сиди, — прижал меня к стулу инспектор. — Ты принесешь мне запрещенные книжки…
Хорькевич угодливо кивал своей узкой головкой и улыбался, оскаливая желтые с черными пробоинами зубы.
— Не принесу.
Улыбка исчезла с лица Хорькевича.
— Не принесешь? — прошипел инспектор.
— Я не доносчик и не шпион, господин инспектор, — выпалил я одним духом, — и доносчиком быть не хочу!
Капелюхин стал краснее вареного рака.
— А, вот ты каков! — он ущипнул меня. Я вскрикнул от боли.
— Молчать! — Капелюхин ударил меня по щеке.
Кровь бросилась мне в голову. В глазах потемнело.
Я крикнул:
— Не смейте!
Он еще раз ударил меня, надвинулся огромным своим животом, придавил к холодной стене:
— Скажешь, кто читает запрещенные книги?
Он впился словно клещами в плечо.
— Пустите меня!
— А вы его за ушко, за ушко! Оторвите паршивое ухо, — неописуемо вкрадчивым голосом посоветовал Хорькевич.
Капелюхин схватил меня за ухо. Я вырвался.
— Держите его, Станислав Владиславович! — крикнул Капелюхин.
Хорькевич кинулся к двери. Я споткнулся и ухватился за стол. Передо мной лежал тяжелый журнал.
— Не троньте меня!
Я изо всей силы кинул толстую книгу Капелюхину в голову.
Капелюхин завизжал, как свинья, когда ее режут.
Хорькевич загораживал дверь, широко расставив руки и зажмурив глаза, ловил меня, словно птицу. «Да ведь он на Вия похож!» — подумал я в ужасе. Инспектор схватил меня за ворот. «Убьют! Забьют насмерть!»
Но тут дверь распахнулась. На пороге стоял учитель пения Инсаров с пачкой нот в руках.
— В карцер! Сгною! В карцер! Сторож! — тяжело дыша, кричал Капелюхин.
Вошел старик сторож.
— Заприте его в пустом классе!
Сторож вывел меня в коридор. Нас обступили ученики.
— За что тебя? — спросил с участием Васо.
— Пузо хотел, чтобы я стал доносчиком!
Сторож открыл ключом пустой класс. Ключ звякнул в замке. Парты были навалены одна на другую — собирались белить стены. Сколько я просижу здесь? День? Ночь?
Несколько раз за дверью возникал шум — ученики выбегали на перемену. Потом я услышал голос, читавший:
