Сватов предложил пройтись по речной набережной. Солнце еще не поднялось, но небо уже просветлело. Тасманов разглядывал серую воду, щурясь от ветра.
Сватов, высокий, полный мужчина с соломенного цвета волосами и холодным взглядом голубых глаз составлял Тасманову заметный контраст своей дорогой, элегантной одеждой и барскими манерами; в то же время насколько отчужденно держался один, настолько же добродушен и внимателен был другой.
— А ты по-прежнему не куришь? — поинтересовался Сватов, доставая из кармана светлого плаща ароматную толстую сигару.
— Никогда не пробовал.
— Ну, ты просто мистер совершенство. А я жить не могу без хорошего табака… Наконец-то ты выбрался из своей берлоги, Глеб!
— Устал, а здесь погода хорошая.
— Ты слишком много работаешь, — с ласковым упреком в голосе заметил Сватов. — Надо же иногда делать что-нибудь и для себя, для удовольствия… Какая может быть жизнь в пещере с куском полевого шпата! Ты бы женился или хоть завязал пару-тройку роковых романов…
— Если роковой, то должен быть один, — поправил Тасманов, — а уж потом ничего.
— Ну, не очень роковых… Слегка. Вот, например, та молодая красотка, которая смотрела на тебя сегодня весь вечер… ну, ты, я знаю, не заметил… Кстати, дочь местного набоба — не слышал, Беллами, сахарный король?.. он сейчас подыскивает подарок ей на совершеннолетие — хочет какой-то особый дом, но все не может найти.
— Правда? — заинтересовался Тасманов.
— Восхитительная девушка! — с жаром подтвердил Сватов, неправильно поняв, какая именно часть информации привлекла внимание Тасманова. — То есть, конечно, легкомысленная, как все наследницы, одни развлечения на уме, но зато она говорит только о тебе, потому что ты самый модный человек в этом сезоне. Я сказал ей, что ничего о тебе не знаю, поскольку так оно в сущности и есть, но ведь ты мог бы при случае и сам с ней пообщаться…
Некоторое время они прошли в молчании.
— Ээээ… может, ты и прав, — признал Тасманов. — Ты при случае представь меня этим Беллами.
— То есть познакомить тебя с Викторией? — оживился Сватов.
— Ну да, — не стал спорить Тасманов.
Степан работал его личным помощником уже несколько лет, и, хотя они почти не общались, административная сторона всех проблем решалась и без участия Тасманова настолько удачно, что в итоге он вообще забыл о существовании организационных вопросов. Тасманов успел оценить и расчетливость, и деловую хватку, и независимость Сватова, но заметил также, что Степан искренне восхищается им и даже принимает за некое возвышенное, поэтическое существо, которое требуется оберегать от тревог, — подход, который Тасманова более чем устраивал; к тому же общительность и проницательность Сватова заменяли ему светскую хронику и избавляли от необходимости самому искать подходящие заказы.
