Все мы едва не оглохли, пока все это происходило.
И оглохли во второй раз, когда танк все же потерял равновесие и рухнул на землю, в какой-то сотне метров от нас.
Ударила клубящаяся волна пыли – она оседала на наши лица, на руки, на оружие. Но мы не обращали внимания – столько радости было, все возбужденно кричали.
– Вот это зафигачил!
– Ё! Видали?!
– Горжусь Россией!
– Да при чем тут Россия, Ваня?!
– А мне без разницы, слышишь?!
– Кто же это там в кране? Поспорим, какой-нибудь клон из пехлеванов!
– Да ты что! Пехлеваны – они краны водить не обучены. Только стишки сочиняют и на этих… ну, гитарах ихних, мелодии всякие…
Однако, по совести говоря, ликовать было рановато.
Пусть ближайший к нам танк повержен. Но есть ведь еще и другие!
Два из них после удара штурмовиков стали неходячими. Дымились себе и никому не мешали.
Третий как сквозь землю провалился. Но тут я допускаю, что попросту проморгал, когда и куда он ушел.
А вот еще два, доламывая уцелевшие многоэтажки, устремились в наш квартал имени садов Семирамиды.
Широкополосные плазменные пушки один за другим превращали дома в нечто вроде эскимосских иглу, правда, не изо льда, а из оплавленного бетона. Деревца вспыхивали и тотчас опадали грудами пепла. С шипением испарялись мозаичные бассейны.
Бежать было бесполезно.
Прятаться, впрочем, тоже.
Шах и мат.
Что приказать своей роте, командир Степашин понятия не имел. Читать «Отче наш»? Так это они и без приказа делают.
Последний отсчет.
Тридцать… Двадцать девять… Двадцать восемь…
Когда я дошел до пятнадцати, гондолы обоих шагающих танков разорвало мощными внутренними взрывами. Оставшись, так сказать, без головы, танки успели сделать еще по три шага вперед. После чего их ходильные конечности были перерублены новыми взрывами.
Все произошло настолько быстро, что я даже не успел задаться вопросом «что это?!».
Подбитые чоругские танки, маячившие за руинами многоэтажек, разделили судьбу своих, в прошлом более успешных собратьев.
Взрывы, ураган обломков, бесхозные конечности, сверхновые вспышки… В результате – те же груды металлолома.
Я потерял голову от радости. До такой степени, что начал считать себя бессмертным!
Я выскочил на улицу, нисколько не думая о возможной опасности, и вперился в сторону Приморского шоссе – ведь стреляли, и я чуял это, именно оттуда!
Что же я увидел?
В воздухе парили угловатые коробки, не узнать которые было невозможно.
«Шамширы». Левитирующие танки клонов. Козырная карта конкордианской пропаганды.
