Я дарила себя тебе, я творила, я встречалась с людьми, а сейчас я как этот заключенный, тонущий в просторах своей свободы. Надо выбираться.
И платье мне уже совсем не нужно. Порезать его на носовые платки. Насморк приходит и уходит, а платки заканчиваются.
— Кстати, эта повязка — кусочек того платья.
— Время лечит,— говорю я.
— Нет. Из времени плохой доктор. Мы сами себя лечим. А время. Время учит.
Она закурила.
БЕЗ ВОЛОС
33. В свободе можно вспоминать: я слышала, что чем длиннее волосы, тем больше на них скапливается негативной энергии. На кончиках волос— вся тяжесть. Так зачем же я таскаю на себе такой груз?
Сейчас принимать решения очень просто, поэтому я беру ножницы и прядь волос. Напоминаю себе ребёнка трёх лет, который экспериментирует с новой игрушкой, и смеюсь над своим отражением.
Неужели я и вправду верю в то, что распрощаюсь со всем негативным?
— Верю,— твержу я себе и режу всё новые и новые пряди. Волосы падают на пол, и я совсем о них не жалею. Пройдёт немного времени, и будут новые.
Волосы— самое мелкое, о чём можно жалеть.
Смотрю в зеркало. Разглядываю новый «имидж». Я обкромсала себя очень небрежно. Срезав волосы, решила отгородить себя от прошлого. Удивляюсь своему отражению. Нравится мне или нет— не могу понять, но так мне комфортней. Комфортней внутри.
Ещё там, на кладбище, я почувствовала, что часть меня отделилась и осталась вместе с тобой, с моими слезами ушла в землю. Меня уже не будет, точно так же, как не будет тебя. Я пытаюсь родиться по-новому, но я застряла где-то в утробе. Темно. Наверное, так же, как у тебя.
34. Можно в мыслях просидеть бесконечно. За пределами этих стен что-то происходит, независимо от меня кто-то как-то движется, а я нахожусь здесь, окружённая волосами и смотрящая в зеркало на «нового» человека. Новый человек (новое настроение, новый путь, новое притягивает, Новая Зеландия). Новый человек. Здравствуй.
Тикают часы. Наверное, где-нибудь тикают часы. В моей комнате их нет. Точнее они электронные и спокойные. Я случайно натыкаюсь взглядом на них и понимаю, что уже вечер, а в окне-потолке по-прежнему светло.
Прикасаюсь к своей голове — ощущение незнакомое. Шее легко. Теперь, я знаю, все будут по-новому на меня смотреть. Удивляться и спрашивать, зачем я подстриглась. Кто– нибудь скажет, что мне так хорошо, а прохожие даже не смогут представить меня с волосами длиннее.
— Я не могу представить Вас с длинными волосами.
— Не представляйте.
