Небо начинается с земли. Страницы жизни | страница 6
В карьере работало пятьсот лошадей. Делали насыпь новой железной дороги.
Рабочие звали меня «донским казаком» за барашковую шапку, которую я носил. Делал я все, что приказывали старшие: за водкой сбегать – пожалуйста, плясать заставят – пляшу. Всегда был веселый. А песок возил хорошо.
Раз еду к забою, смотрю – стоит мать и в руках держит сапоги. От радости у меня слезы закапали.
– Не плачь, сынок, – целуя, говорит мама, – смотри, какие я тебе сапоги привезла – новые, четыре рубля отдала.
Хозяин уж очень хвалил меня. Она осталась довольна.
В конце октября 1910 года я первый раз получил жалованье – всего 7 рублей 50 копеек, а 4 рубля удержали за спецодежду. Один забойщик сказал, что хозяин обсчитал меня на рубль, поругался с хозяином из-за меня, но тот не прибавил ни копейки.
Снял я свои новые сапоги и завернул деньги в портянку, чтобы не украли по дороге. Когда приехал в Тайшет, опять разулся, достал деньги, несу в руках, бегу, подпрыгивая от удовольствия.
Через неделю поехал к отцу. Я не раз уже ездил к нему. Мама торговала на столиках возле станции, проводники ее знали. Она посадит меня в вагон, попросит проводника, чтобы разбудил в Нижнеудинске и помог выбраться из поезда, а там я уже знаю, как пройти на кирпичные сараи.
Мне у отца жилось неплохо, я там был своим человеком. Арестанты любили меня, они-то и научили меня плясать. Правда, не один раз до слез доводили.
Раз сели мы обедать, на второе – каша черная. Я поел и хотел вылезать, а тут один беспалый арестант, большой мой приятель, спрашивает: «Миша, ты куда? Съешь для друга вот эту ложку каши». А ложка деревянная, большая, целая тарелка войдет. Не желая обижать друга, стал есть. Только что съел, а другой друг – музыкант – ко мне: «Миша, съешь и для меня ложечку». – «Не хочу больше». Чувствую, как раздуло живот. «Уважь, Миша, на балалайке играть каждый день буду и тебя выучу». Ну что делать, стал есть другую ложку. Только съел – третий: «Ну, Миша, а теперь за всех нас съешь вот эту ложку и довольно». Я заревел. «Ну ладно, – сжалились надо мной, – съешь в другой раз, только дай слово, что не обманешь». Пришлось дать слово, что в следующий раз съем за всех.
Отец встретил меня приветливо.
– Ну, как, работяга, дела? Был тут у нас хозяин твой – Бахитов.
– Да, папа, Бахитов, а ты откуда знаешь?
– А у него брат тут работает, он к нему на свидание заехал. Ну, слышу, рассказывает, что заработал в это лето хорошо, работали на трех лошадях – три работника и два гонщика. Трудно было с гонщиками, по под конец нашел в Тайшете одного малыша – Водопьянова. «Как зовут его?» – спрашиваю. «Миша». – «Да это ж мой сын!» Тут уж он тебя расхвалил. Полбутылки выпили за это дело.