Положение рабочего класса
В предисловии к книге «Положение рабочего класса в Англии» Ф.Энгельс писал: «Положение рабочего класса является действительной основой и исходным пунктом всех социальных движений современности, потому что оно представляет собой наиболее острое и обнаженное проявление наших современных социальных бедствий»[145].
Происходившие в 20—30-е годы сдвиги в развитии бельгийской промышленности оказали влияние и на состав и численность рабочего класса. С 1815 г. по 1 января 1830 г. население бельгийских провинций выросло с 3 377 617 до 4 064 209 человек[146], что составляло прирост населения в 20 %. Доля городского населения также увеличилась с 23,31 до 24,55 % от общей численности населения. Точных данных об общей численности рабочего класса бельгийских провинций нет, поэтому приходится довольствоваться разрозненными данными по некоторым отраслям промышленности.
Первые годы голландского господства в Бельгии характеризуются резким повышением цен на продукты питания. Так, гектолитр пшеницы в августе 1815 г. стоил 8,93 флорина, в августе 1816 г. — 13,57 флорина, а в августе 1817 г. (год тяжелого промышленного и торгового кризиса) — 19,03 флорина. Такая же картина наблюдалась и с другими продуктами: цена на картофель, основной продукт питания бельгийских трудящихся, поднялась с 1,95 флорина в 1815 г. до 3,04 флорина в 1830 г.[147] Повышение цен на продукты питания прежде всего сказывалось на положении трудящихся бельгийских провинций. Так, в 1828 г. в южных провинциях было 563 565 человек[148], внесенных в списки бедных. Эдуард Дюкпесьо, один из активных участников бельгийской революции, впоследствии видный публицист и статистик, был хорошо осведомлен о положении бельгийских трудящихся. В одной из своих многочисленных книг[149] Дюкпесьо приводит подробные данные о числе неимущих по отдельным провинциям в 1828 г. Согласно этим данным, в 1828 г. один неимущий приходился на 6,93 жителей[150], т. е. практически каждый седьмой житель бельгийских провинций был в списках бедных, т. е. неимущих. Вместе с тем имела место большая неравномерность распределения числа бедняков по отдельным провинциям. Например, в Люксембурге, составлявшем в этом отношении исключение, один неимущий приходился на 130,79 жителей, а в Брабанте — на 4,42, в Эно — на 4,48 жителей, т. е. каждый четвертый и пятый житель был неимущим. Но именно эти провинции были наиболее развиты в промышленном отношении, и здесь были сосредоточены основные массы рабочих.
