– Ну, в общем, выход один, – подумав, сказала я. – Надо идти в ломбард.
Ломбардов у нас в городе было два. Один принадлежал человеку, а другой – умертвию. Я решила, что надо идти к своим. Умертвия все-таки не в такой степени подвержены алчности и лукавству, как люди.
– Идем, – сказала я Леканту, смело беря его за руку. Рука была крепкой и теплой, но каким-то удивительным, нечеловеческим теплом. – Кстати, ты не голоден?
– Голоден, – вздохнул Лекант. – А ты?
– Лекант, если ты еще не заметил, я не человек, – откровенно заговорила я, боясь в то же время, что он от меня отшатнется, узнав всю правду.
– Я знал это, – после минутного молчания сказал он. – Я чувствовал, когда ты впервые меня коснулась.
– Но ты же был скелетом!
– Но я не был мертвецом.
– Ох, у меня от всего этого голова закружится. Ладно, вернемся к еде. В общем, я могу не есть, потому что меня питает магия. А если я что-то и ем, то только неорганику, для поддержания тела. Я умертвие, Лекант.
– Что значит «умертвие»?
– Это значит, что когда-то я жила, как обычный человек. И умерла, как обычный человек. А потом меня восставили из мертвых. Моему телу подарили новое существование. А моя душа… Она находится где-то поблизости – не во мне, но и не вне меня.
– Я вижу твою душу, – неожиданно сказал Лекант. – Она похожа на сгусток пламени. У тебя очень красивая душа, Тийя.
– А я сама?
– Что?
– Я сама красивая? На твой вкус?
Лекант помолчал и легко коснулся пальцем моей щеки. От этого прикосновения меня бросило в эротическую дрожь.
– Ты прекрасней всех существ, земных и небесных, Тийя, – прошептал он и опустил голову. – Я недостоин тебя.
– Какую чепуху ты говоришь: «недостоин»! – возмутилась я. – Я… Мне снились о тебе такие сны… Ладно, сворачиваем с этой темы и идем в ломбард.
Ломбард «Без проблем» находился на улице Путейской и работал круглосуточно. И насколько я знаю, здешний хозяин при приеме ценностей не требовал от клиентов никаких документов. Поговаривали даже, что Фомаид (так зовут хозяина ломбарда) принимает на комиссию краденое добро. Впрочем, воровство и грабеж в нашем городе не процветали, так что это, скорее всего, были слухи и сплетни, распускаемые конкурентами.
Ломбард располагался на первом этаже двухэтажного старинного купеческого особняка. Там же господин Фомаид принимал клиентов, вел расчеты, а на втором жил. Точнее, существовал. И никто не знал, какое имя он носил при жизни.
Мы толкнули дверь (звякнул колокольчик) и вошли. Внутреннее помещение ломбарда было небольшим и, казалось, сошло с иллюстрации к какому-нибудь роману Чарльза Диккенса. На стенах, несмотря на солнечный день, горели лампы в матовых плафонах, стены были обиты истершимся бархатом, в углу стояла конторка, заваленная бумагами, на полу красовался несовременный ковер. Но самое главное – через всю комнату тянулся прилавок из черного дерева, кое-где облупившийся и потрескавшийся. За прилавком никого не было, только большая трехцветная кошка дремала, свернувшись клубочком, на кипе старых газет.
