– Тогда почему вы не уходите?
– Я жду своего ангела-хранителя.
– При жизни вы были верующим человеком?
– Не особенно, но… в ангела-хранителя верил. Чьи это шаги? О боже! О нет!
В комнату ворвалась заплаканная молодая женщина. Она бросилась к телу, размазывая слезы по щекам.
– Слава! – закричала она. – Не уходи!
– Жена… – прошелестел Тропилин. – Столько лет друг друга изводили, а тут, гляди-ка, плачет. Не плачь, Тоня. Все хорошо.
Душа погладила женщину по плечу. Та, разумеется, ничего не почувствовала, но плакать потихоньку перестала. Лицо ее прояснилось.
– Я соберу все твои стихи, Слава, – сказала она, – и издам их.
– Вот за это спасибо, – сказал Тропилин. – Приятно, что ты наконец обратила внимание на мои стихи.
– Стихи? – пробормотала Юля. – Тропилин? Уж не тот ли это Тропилин, что опубликовал поэму «Кораблики» в газете «Вечерняя звезда»? Я ведь бредила этой поэмой!
– Что ж, – сказала душа Тропилина, – теперь я ничего не напишу.
– Это ужасно, – после недолгого молчания сказала Юля. – Умер настоящий поэт. Я хочу проводить его стихами.
– Уместно ли это?
– Стихи всегда уместны. Тем более что это его стихи.
И Юля прочла:
Твой кораблик – из бумаги папиросной —
Белой бабочкой взлетает к небесам…
Я не стану задавать тебе вопросы —
Ты на них не отыскал ответа сам.
Добрый путь! Какой удачный нынче ветер
Для того, кому всю жизнь летать да плыть.
Твой кораблик – невесом, блестящ и светел,
Будет с неба ясным месяцем светить.
Я всю жизнь молюсь о всех, как ты, плывущих
В неизвестность, за небесные края.
Добрый путь! И никогда не будет спущен
Невесомый парус твой, мечта твоя.
Млечный Путь тебя как лентой опоясал —
Сохранить от зла, от страха и тоски.
Твой кораблик все такой же ясный-ясный,
Паруса на нем прозрачны и легки…
– Спасибо, – прошептала душа Тропилина. – Это хорошие проводы.
Юля вытерла глаза. Я впервые увидела, как плачет эта бесстрашная ведьма.
– Идемте, ребята. Здесь мы уже ничего сделать не сможем.
Мы подошли к дверям, и тут…
Нас ослепил дивный свет. Мы на мгновение замерли в благоговении, опустили глаза, а когда подняли, то увидели, что душа Тропилина уже не одна. С нею рядом стоял крылатый некто и держал душу за руку, источая неземное сияние.
– Это ангел-хранитель за ним пришел, – прошептала Юля. – Скорее отсюда. Мне стыдно.
И мы ушли.
Было часа три пополуночи, когда я наконец вернулась домой. Мама лежала на диване с мокрым полотенцем на лбу, а отец при виде меня взялся за тонкий ремешок в своих брюках.
