— Ты умеешь это делать, — отметил Лонерин.
— Это — один из бесконечного множества уроков моего Учителя, — ответила Дубэ, не поднимая взгляд.
Лонерин ничего не ответил. Но позже он внезапно произнес:
— Он очень много значил для тебя, верно?
Дубэ на мгновение замерла на месте.
— Он спас мне жизнь. После того как люди моей родной деревни изгнали меня за смерть моего товарища по играм, я бродила без цели и случайно попала в страну, где шла война. Один солдат напал на меня. Учитель убил его и спас меня.
Ее взгляд снова потемнел, словно тень опустилась ей на глаза.
«Однажды я навсегда сниму эту завесу», — подумал Лонерин и сам удивился этой своей мысли.
— Я прожила с ним семь лет, и в эти годы он был для меня всем. Сначала он не хотел, чтобы я осталась у него, — боялся, что стану обузой. Поэтому я попросилась к нему в ученицы: если он будет должен обучать меня, он не сможет меня прогнать. И он начал меня тренировать, но не слишком охотно. Он научил меня не только убивать: он объяснил мне, что такое жизнь; я всем обязана ему. И он же сам однажды сказал мне, что больше я никогда не должна убивать.
Лонерин слушал ее с интересом, но заметил, что она, рассказывая, была далеко от того, о чем говорила, словно ставила преграду между собой и прошлым.
— Ты сказала мне раньше, что убила его.
Дубэ не попыталась защититься от его слов. Бывали минуты, когда она оказывалась открытой для любого удара.
— В последние годы Гильдия искала его уже из-за меня и в конце концов нашла, — заговорила она. — Учитель убил человека, который хотел меня забрать. Убил ради меня. — Она проглотила комок в горле и продолжила: — А сам был при этом ранен. Мы бежали оттуда.
Вдруг ее слова как будто отяжелели, словно каждое падало как камень.
— Я его лечила: я хорошо знаю травы. А он однажды положил яд на лечебный компресс.
Душа Лонерина наполнилась печалью.
— Дубэ, я не…
— Он оставил мне записку, написал, что устал жить и что сделал это, чтобы спасти меня, — продолжала рассказывать девушка. — Учитель хотел внушить мне ужас перед убийством и этим вырвать меня из рук посланцев Гильдии. Но правда в том, что он умер по моей вине. Все-таки я положила компресс на его рану. Это я убила его.
Лонерин внезапно обнял ее, прижал ее лицо к своей груди. Дубэ не пошевельнулась и, кажется, даже не почувствовала этого объятия.
— Не говори больше, — шепнул ей молодой маг.
Он почувствовал, что понимает свою спутницу. Жалость, которую он испытывал к ней в пустыне, и тайная злоба против Гильдии, казалось бы, объединяли их. Но в этот момент, который вдруг соединил их новой связью, он растерялся.
