Чтобы не терять времени, Бушуев стал рассказывать директору о положении на участке сборки новых шин «PC».
Это было детище конструкторов ярославского завода. Они первые предложили делать шины со съемным протектором. Обычные шины, как правило, выходят из строя, потому что изнашивается беговая часть, шина, как говорят, лысеет. А каркас остается целым, и его можно еще гонять и гонять. Ярославцы решили каркас делать отдельно, а протектор — отдельно, и потом менять его, подобно тому как на ботинки с хорошим верхом подбивают новую подошву.
Обычно Брянцев вникал во все детали работы нового сборочного пролета, но сейчас, поглощенный своими мыслями, слушал рассеянно. Только когда Бушуев умолкал, он снова сосредоточивал на нем внимание и просил продолжать.
Вошла Таисия Устиновна, в пальто, из-под которого виднелся халат, в повязанной наспех косынке. Увидев Карыгина, смутилась.
— Садись, — сказал Брянцев тоном, не предвещавшим ничего хорошего. — Ты о чем просила от моего имени Константина Ивановича?
— Я? От твоего имени? Я просто просила дать квартиру многосемейному человеку. Он живет у тещи…
— У тещи в четырехкомнатном доме, да еще с флигелем, который сдается внаем! — загремел Брянцев.
Карыгин безмолвно вытянул руку, как школьник в классе у строгого учителя.
— Простите, Таисия Устиновна, вы не просто просили, а сказали, что это желание Алексея Алексеевича, которое он не успел высказать, поскольку срочно уехал.
Бушуев привстал, чтобы уйти, — не хотел присутствовать при этой странной семейной сцене, но Брянцев жестом задержал его. Мнением Бушуева он дорожил, пусть тот узнает правду.
— Я даже имени твоего не произносила, — сказала Таисия Устиновна.
— О женщины, вам имя — вероломство… — патетически произнес Карыгин и поднялся, поднялся с трудом, опираясь на толстую сучковатую палку. — Вот что, дорогие супруги, надеюсь, что вы разберетесь без моего участия. Мужья обыкновенно верят женам. Но я даю слово коммуниста, что воспроизвел все со стенографической точностью.
Брянцев вышел из-за стола, и это было понято как знак окончания беседы. Бушуев и Карыгин ушли, Бушуев — явно торопясь, Карыгин — с величественным видом победителя, покидающего поле сражения.
Едва за ними закрылась дверь, Таисия Устиновна зачастила:
— Порядочные мужья прежде всего домой заезжают. Хотя бы переодеться. А ты… ты вытащил меня сюда как на судебное разбирательство. Еще народных заседателей посадил бы рядом…
Не знала Таисия Устиновна, какой болезненный удар нанесла мужу. Действительно, следовало бы сначала заехать домой. Если покопаться в глубине души, то, пожалуй, в этом поступке большую роль сыграло подсознательное стремление отдалить встречу с женой, хоть немного вжиться в обстановку, стряхнуть с себя тот налет лиричности, который увез, расставшись с Еленой.
